Время Березовского - [239]
Приложение 2
Экономический рост и общественная мораль
Петр Авен
Газета “Коммерсантъ”, № 34 от 29.02.2000
В России – очередная эпоха надежд. Новое тысячелетие, новый президент. В любой стране совпадение подобных событий стимулирует веру в лучшее. Но в России особая, экзальтированная вера в чудо. Владимир Путин – новое русское чудо, концентрация завышенных ожиданий и многолетних несбывающихся надежд. Отсюда и фантастический рейтинг.
Правда, чем больше надежд сегодня, тем глубже разочарование завтра. Как маятник. И чем популярнее обещающий чудо лидер, тем более он ненавидим тогда, когда чудо не состоялось. Не только потому, что обманул, но и потому, что народу стыдно становится своей наивной веры.
Это произошло с Горбачевым. Это произошло с Ельциным. Это, увы, скорее всего, случится и с Путиным.
Хотелось бы ошибиться. Для этого, впрочем, должен быть осознан и решен ряд коренных вопросов общественного бытия.
В течение почти двух тысячелетий на Западе существует институт, основная цель которого – формирование твердых принципов общественной морали. Этот институт – Христианская церковь. Особенно явно воспитательная роль Церкви проявилась в восемь или десять веков, предшествующих Возрождению, но и сейчас огромное значение религии и Церкви для поддержания нравственных устоев западной цивилизации несомненно.
В России (принято считать, что особенно со времен Петра I) Православная церковь общественной совестью и нравственным ментором общества не являлась. Общество же нуждалось в таком менторе. Им стала русская интеллигенция.
Именно отсутствие высокого авторитета Церкви породило интеллигенцию как истинно русский феномен. Светские писатели, поэты и мыслители заместили в душе русского человека христианских проповедников и святых. Увы, сформулировать ясные принципы морали и “вбить” их в сознание общества интеллигенции оказалось не под силу.
Достоевский (особенно в “Бесах”) пытался разъяснить абсолютный приоритет нравственных ценностей над внешними формами организации общественной жизни. Об этом и “Вехи”. Подобная точка зрения услышана не была или, во всяком случае, не стала символом веры. В этом, по моему глубокому убеждению, главная причина российских бед. В частности, неэффективности российской экономики.
Банально, но факт: нормы общественной морали трансформируются в правила делового поведения. Последние же непосредственно влияют на издержки бизнеса. Без высокого уровня деловой морали невозможно взаимное доверие партнеров, построение стабильных долгосрочных отношений. Напротив, резко растут так называемые трансакционные издержки, то есть затраты на проверку информации, на безопасность, на обеспечение выполнения контрактов (неважно, заключены они легально или “по понятиям”) и т. д.
О каком взаимном доверии может идти речь, если в нашем деловом сообществе не слишком зазорным считается лгать или, во всяком случае, предоставлять заведомо неверные сведения о своем бизнесе. К искажению информации все относятся абсолютно спокойно. Выходит очередной банковский рейтинг, и в банках начинают увлеченно прикидывать, кто и насколько приукрасил баланс. А потом “неожиданные” (для публики) банкротства, очереди вкладчиков и т. п. Переход на международную систему учета и отчетности, развитие аудита, безусловно, необходимы. Однако если предоставление правдивой информации не станет нормой деловой морали, врать будут всегда.
У нас не считается абсолютно необходимым выполнение взятых на себя обязательств. Более того, откровенный обман (кредиторов, поставщиков, мелких акционеров) стал нормой жизни; умением безнаказанно “кинуть” гордятся и бравируют. Показательна в этой связи вялая реакция Центрального банка на откровенное воровство активов в десятках коммерческих банков после кризиса 17 августа. Если в глубине души руководство ЦБ не видит в выводе активов преступления (тем более что вкладчики – это нечто эфемерное, а банкиры сидят в приемной), то и серьезного наказания трудно ожидать. Можно ли тогда надеяться на доверие к отечественной банковской системе, особенно не со стороны российских граждан (по привычке быстро смирившихся с потерей вкладов), а со стороны Запада, где подобный вывод активов абсолютно невозможен. Вот и закрыты все лимиты на наши банки, и нет притока дешевых ресурсов.
Правда, принято считать, что можно кидать “чужих”, а “своих” – нельзя. Поэтому такое дикое для иностранца значение приобретают “личные отношения”. Неформальное общение в бане или распитая совместно бутылка становятся залогом выполнения контракта или даже заменяют его. А так как граница, отделяющая “своего” от “чужого”, у каждого своя, а легального контракта нет, то после срыва договоренностей начинается пальба, освященная необходимостью возмездия за попранную дружбу.
Одним развитием законодательства, обеспечивающего выполнение контрактных обязательств, проблемы не решить. Законы работают тогда, когда они кодифицируют нормы, уже укоренившиеся достаточно глубоко в общественном сознании. Если же судья сам не уверен в необходимости должнику возвращать долги, а судебный пристав сомневается в правах собственника управлять купленным заводом, то надеяться на законодательство преждевременно. Умиляет поэтому настойчивость МВФ, постоянно увязывающего выделение очередного транша с принятием тех или иных законов. У нас, скажем, имеется вполне продвинутое законодательство по иностранным инвестициям. Но иностранный инвестор всегда “чужой”. А посему нигде иностранцев не обманывали так последовательно и нагло, как в России (а вложено в российскую экономику в расчете на душу населения в 7 раз меньше средств, чем в экономику Польши, в 16 раз – Чехии и в 20 (!) – Венгрии).
С начала 90-х гг., когда за реформу экономики России взялась команда Егора Гайдара, прошло уже немало времени, но до сих пор не утихают споры, насколько своевременными и правильными они были. Спас ли Гайдар Россию от голода и гражданской войны или таких рисков не было? Можно ли было подождать с освобождением цен или это была неизбежность? Были ли альтернативы команде Гайдара и ее либеральному курсу? Что на самом деле разрушило Советский Союз? Почему в стране так и не была построена настоящая либеральная экономика и реформы «застряли» на полпути? Что ждет нас в будущем?Эти и другие важные события из истории России обсуждают сами участники реформ 90-х.
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
Воспоминания участника обороны Зимнего дворца от большевиков во время октябрьского переворота 1917 г.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Алексей Моторов — автор блестящих воспоминаний о работе в реанимации одной из столичных больниц. Его первая книга «Юные годы медбрата Паровозова» имела огромный читательский успех, стала «Книгой месяца» в книжном магазине «Москва», вошла в лонг-лист премии «Большая книга» и получила Приз читательских симпатий литературной премии «НОС».В «Преступлении доктора Паровозова» Моторов продолжает рассказ о своей жизни. Его студенческие годы пришлись на бурные и голодные девяностые. Кем он только не работал, учась в мединституте, прежде чем стать врачом в 1-й Градской! Остроумно и увлекательно он описывает безумные больничные будни, смешные и драматические случаи из своей практики, детство в пионерлагерях конца семидесятых и октябрьский путч 93-го, когда ему, врачу-урологу, пришлось оперировать необычных пациентов.
Автор книг о Джобсе и Эйнштейне на сей раз обратился к биографии титана Ренессанса — Леонардо да Винчи. Айзексон прежде всего обращает внимание на редкое сочетание пытливого ума ученого и фантазии художника. Свои познания в анатомии, математике, оптике он применял и изобретая летательные аппараты или катапульты, и рассчитывая перспективу в «Тайной вечере» или наделяя Мону Лизу ее загадочной улыбкой. На стыке науки и искусств и рождались шедевры Леонардо. Леонардо был гением, но это еще не все: он был олицетворением всемирного разума, стремившегося постичь весь сотворенный мир и осмыслить место человека в нем.
«Правда о деле Гарри Квеберта» вышла в 2012 году и сразу стала бестселлером. Едва появившись на прилавках, книга в одной только Франции разошлась огромным тиражом и была переведена на тридцать языков, а ее автор, двадцатисемилетний швейцарец Жоэль Диккер, получил Гран-при Французской академии за лучший роман и Гонкуровскую премию лицеистов. Действие этой истории с головокружительным сюжетом и неожиданным концом происходит в США. Молодой успешный романист Маркус Гольдман мается от отсутствия вдохновения и отправляется за помощью к своему учителю, знаменитому писателю Гарри Квеберту.
После «Правды о деле Гарри Квеберта», выдержавшей тираж в несколько миллионов и принесшей автору Гран-при Французской академии и Гонкуровскую премию лицеистов, новый роман тридцатилетнего швейцарца Жоэля Диккера сразу занял верхние строчки в рейтингах продаж. В «Книге Балтиморов» Диккер вновь выводит на сцену героя своего нашумевшего бестселлера — молодого писателя Маркуса Гольдмана. В этой семейной саге с почти детективным сюжетом Маркус расследует тайны близких ему людей. С детства его восхищала богатая и успешная ветвь семейства Гольдманов из Балтимора.