Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга I - [14]
— Я отдал их ее величеству королеве-матери, — спокойно отвечал государственный казначей.
— Для отсылки Лотреку?
— Никак нет, государь… На собственные издержки ее величества. На все мои возражения королева отвечала мне, что она пользуется неограниченным вашим доверием, а потому и ответственность за расходование денег берет на себя. В подтверждение своих слов государыня выдала мне собственноручную расписку… Вот она!
Честность и прямодушие старого Санблансе не могли подлежать сомнению. Франциск попросил в заседание государственного совета Луизу Савойскую. На вопрос, брала ли она деньги из казначейства, королева-мать, при виде неопровержимой улики — собственноручной квитанции, отвечала утвердительно.
— Однако же вы знали, что эти 300 тысяч экю ассигнованы Лотреку? — заметил король.
— Если бы это знала, — невозмутимо отозвалась эта змея в образе женщины, — неужели я бы осмелилась употребить эти деньги на собственные свои расходы: на выдачу пенсий, на богоугодные заведения, на содержание моей свиты? Я спрашивала у Санблансе, нет ли в деньгах особенно настоятельной, государственной нужды, и он отвечал — никакой!
— Никакой? Когда у нас война, нам дорога каждая полушка! — воскликнул король. — И это вам говорил государственный казначей Санблансе, верный слуга Карла VIII и Людовика XII?
— Говорил, — твердо отвечала Луиза Савойская.
— Неправда и неправда! — сказал Санблансе, не скрывая негодования при этой бесстыдной лжи.
Забывая всякое уважение к королю и себе самой, Луиза Савойская заспорила с государственным казначеем — с запальчивостью, приличной разве рыночной торговке. Король прекратил эти неприятные объяснения словами: «Не то время, чтобы затевать ссоры, каверзы и подкапываться друг под друга. Подумаем лучше о том, как избавиться от внешних неприятелей!»
А число внешних неприятелей вскоре увеличилось одним, стоившим целой сотни: благодаря гнусным интригам Луизы Савойской гордость и слава французского оружия, коннетабль Карл Бурбон бежал из Франции и передался Карлу V! Но прежде нежели мы передадим рассказ о причинах измены коннетабля, окончим историю с деньгами, умышленно истраченными королевой и, так сказать, украденными ею из государственной казны. К этому поступку, который сам по себе стоит измены, королеву подвигла личная ненависть к графине Шатобриан и всему ее семейству. Желая во что бы то ни стало уронить брата ее Лотрека во мнении короля, королева-мать лишила маршала денежных средств, лишила этим Францию большей части ее завоеваний и отняла у сына верного его слугу Санблансе. Королева дала клятву погубить государственного казначея и через шесть лет сдержала ее. Когда в 1525 году Франциску пришла несчастная мысль принять личное участие в итальянской войне, он потребовал у Санблансе ту же сумму, 300 тысяч экю, но получил отказ. Ссылаясь на растрату денег королевой, казначей, предложив королю взыскать 300 тысяч с Луизы Савойской, подал в отставку и удалился в Турень, в свое имение. Ненавистнице его королеве удалось привлечь на свою сторону Жана Прево, служившего секретарем у бывшего казначея. Прево, подкупленный и запуганный, сделал донос на Санблансе, обвиняя его в расхищении казенных денег и многих злоупотреблениях. Арестованный в исходе 1526 года старик был предан суду.
Следственная комиссия состояла из клевретов королевы: канцлера Дюпре, президента Жанти и прокурора Майяра. Шестидесятидвухлетний Санблансе был приговорен к смертной казни и 9 августа 1527 года повешен на монфоконской живодерне к крайней и единодушной горести всего народа. Позорная смерть старика была его торжеством: он шел на казнь с невозмутимой твердостью человека правого, и Климент Маро, воспевший его кончину, сказал о нем: «Глядя на бледное лицо твоего обвинителя Майяра, этого адского исчадья, можно было подумать, что он преступник, а ты его судья!»
Маршал Лотрек ускользнул из когтей Луизы Савойской. Графине Шатобриан удалось выхлопотать у короля прощение брату за неудачи во время итальянской кампании 1522 года и назначение в 1523 году губернатором Гюйэнны. Маршал Лотрек отразил блокаду Байонны; в 1525 году отличился в несчастном сражении при Павии, в 1527 — овладел ею, Алессандриею, блокировал Геную и умер от эпидемии под стенами Неаполя 15 августа 1528 года, оставив по себе память храброго полководца и загладив ошибки, сделанные им в качестве градоправителя Милана.
Измена коннетабля Карла Бурбона бросает неизгладимое пятно на Луизу Савойскую и на ее бесхарактерного сына. Благородный и мужественный коннетабль своими подвигами в итальянскую кампанию, в особенности же красотой имел несчастье заслужить любовь королевы-матери. Холостой, он отвергал ее предложение быть ее мужем; женатый — отверг предложение быть ее любовником. В отплату за это равнодушие Луиза Савойская, при содействии канцлера Дюпре, подстрекнула герцога Алансонского затеять с коннетаблем тяжбу из-за наследства, оставленного коннетаблю его покойным отцом. Имея на своей стороне закон и правду, Карл Бурбон был юридически ограблен бессовестными судьями, решившими дело в пользу противной и совершенно неправой стороны. Как бы для переполнения меры обид, Франциск I стал благоволить герцогу Алансонскому, ставить коннетабля в служебную зависимость от этого бездарного глупца… Адмирал Бонниве — креатура Луизы Савойской — при всяком удобном случае оскорблял коннетабля, прикрываясь покровительством королевы и Франциска. Не желая более служить неблагодарному, в справедливом негодовании на его мать, эту сладострастную мегеру, отнявшую у него отцовское наследство, коннетабль бежал из Франции и, как Фемистокл к персам, явился к Карлу V, в то время только что заключившему союз с Генрихом VIII, королем английским. За отцовское имение, отнятое у него Луизой Савойской, Карл Бурбон отнял у Франциска I герцогство Миланское, принял деятельное участие в поражении французского короля при Павии 24 февраля 1525 года и был убит при осаде Рима 6 мая 1527 года. Бенвенуто Челлини, бывший через 13 лет после того при дворе Франциска I, хвалился ему, будто он застрелил коннетабля. Погиб ли последний от руки этого великого художника или какого-нибудь безвестного солдата, во всяком случае смерть его избавила Францию от опасного врага, но коннетабль еще того более мог быть полезен жизнию королю и своей родине, если бы Франциск I умел достойно его ценить и любил его больше, а Луиза Савойская — меньше, или еще того лучше — вовсе не любила бы.
Книга Кондратия Биркина (П.П.Каратаева), практически забытого русского литератора, открывает перед читателями редкую возможность почувствовать атмосферу дворцовых тайн, интриг и скандалов России, Англии, Италии, Франции и других государств в период XVI–XVIII веков.Карл, принц Уэльский, старший сын короля Карла I и супруги его Генриэтты Французской, родился 29 мая 1630 года. Прелестным лицом он походил на мать, а нравом был в дедушку, в покойного короля Генриха IV. Не знаем, какие планеты играли главные роли в гороскопе новорожденного, но уверены, что первое место между ними принадлежало Венере… Звезда богини любви, во все продолжение жизни Карла II, была его путеводницей, а он ревностнейшим ее жрецом.
Книга Кондратия Биркина (П.П.Каратаева), практически забытого русского литератора, открывает перед читателями редкую возможность почувствовать атмосферу дворцовых тайн, интриг и скандалов России, Англии, Италии, Франции и других государств в период XVI–XVIII веков.Наследник Карла V, сын его от Елизаветы Португальской, Филипп II родился в Вальядолиде 21 мая 1527 года. Имея от роду более тридцати лет, при восшествии своем на престол король задался великою мыслию, чтобы царствование его было продолжением царствования отцовского.
Книга Кондратия Биркина (П.П.Каратаева), практически забытого русского литератора, открывает перед читателями редкую возможность почувствовать атмосферу дворцовых тайн, интриг и скандалов России, Англии, Италии, Франции и других государств в период XVI–XVIII веков.Иван Грозный, Екатерина Медичи, Мария Стюарт, Людовик XIV – эти персонажи и их окружение становятся главными героями исторических хроник писателя.
«Горе – пробный камень души человеческой и необлыжное мерило нравственных сил человека. Под бременем одной и той же скорби один падает, другой даже не поколеблется; этот смиряется пред промыслом Божиим, тот безумно ропщет; иной ищет утоления скорби в слезах и благотворениях ближним… Бывают и такие люди, которых горе ввергает в омут распутства и злодейств…».
Фильм Шона МакНамары «Луна и Солнце» рассказывает о «короле-солнце» Людовике XIV, который решил, что должен жить вечно. В ту пору при дворе можно было встретить колдунов и алхимиков. Фантастический сюжет киноленты рассказывает о поисках главного сокровища алхимиков, философского камня. Как же все было на самом деле? Могла ли подобная история произойти при дворе короля Франции?Предлагаемая книга погрузит Вас в уникальную атмосферу дворцовых тайн и интриг при дворе Людовика XIV, расскажет о том, как формировалась личность человека, которого сначала прозвали «король-ребенок», а затем «король-солнце».
Книга Кондратия Биркина (П.П.Каратаева), практически забытого русского литератора, открывает перед читателями редкую возможность почувствовать атмосферу дворцовых тайн, интриг и скандалов России, Англии, Италии, Франции и других государств в период XVI–XVIII веков.У Франциска I знаменитое: «Все пропало – кроме чести» (о чем мы уже говорили с читателем); у Людовика XIV: «Государство – я» (l'etat – c'est moi) и «Нет более Пиренеев» (il n'y a plus de Pyrenees); у Генриха IV, самого популярного из трех, – обещание курицы в суп беднейшему из своих подданных.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Книга Кондратия Биркина (П.П.Каратаева), практически забытого русского литератора, открывает перед читателями редкую возможность почувствовать атмосферу дворцовых тайн, интриг и скандалов России, Англии, Италии, Франции и других государств в период XVI–XVIII веков.На этом кровавом фоне мы представим читателю (попеременно) несколько силуэтов, по наружному облику – человеческих, по злодействам – адских чудовищ. Из них первое место принадлежит женщине, уже не молодой, но статной, красивой. О хитрости и лукавстве Екатерины Медичи автор выразился такого рода прогрессией: «Итальянцы лукавы вообще, жители Тосканы – в особенности; из тосканцев лукавейшие – флорентийцы, из последних лукавейшею и хитрейшею женщиной была Екатерина Медичи!».
Книга Кондратия Биркина (П.П.Каратаева), практически забытого русского литератора, открывает перед читателями редкую возможность почувствовать атмосферу дворцовых тайн, интриг и скандалов России, Англии, Италии, Франции и других государств в период XVI–XVIII веков.Для Англии век Елизаветы по громадному своему значению для этой страны был тем же, что был для Франции век Людовика XIV; для России – век нашего Петра Первого; для Пруссии – век Фридриха Великого. Елизавете Великобритания обязана своим политическим единством, началом могущества на морях, славой на суше, почетным своим местом в сфере европейских государств, развитием внешней своей торговли и внутренней промышленности; наконец, блестящими успехами наук и искусств.
Книга Кондратия Биркина (П.П.Каратаева), практически забытого русского литератора, открывает перед читателями редкую возможность почувствовать атмосферу дворцовых тайн, интриг и скандалов России, Англии, Италии, Франции и других государств в период XVI–XVIII веков.Царствование Генриха, подобно царствованию Грозного, можно разделить на две эпохи: славы и бесславия. В первую пору тот и другой отличались прекрасными качествами, заботливостью о народе, о пользах государства и славными воинскими деяниями.
Книга Кондратия Биркина (П.П.Каратаева), практически забытого русского литератора, открывает перед читателями редкую возможность почувствовать атмосферу дворцовых тайн, интриг и скандалов России, Англии, Италии, Франции и других государств в период XVI–XVIII веков.Потомство до сих пор не произнесло над памятью Марии Стюарт решительного своего приговора, потому что число обвиняющих и оправдывающих одинаково, а страдальческая смерть подсудимой, обиды, оскорбления, клевета и девятнадцать лет заточения – слишком уважительные, смягчающие вину обстоятельства, чтобы не принять их во внимание.