Оказалось, что у местного царька к Рис были какие-то свои счеты. Сразу вспомнил прошлое наше посещение общины Вирхорта, когда пришлось убегать от двух бугаев. И самое плохое – из объяснений зверолюда я так и не понял, в чем была суть претензии. Вроде как Рис что-то задолжала правителю общины. Хотя мне она говорила, что просто понравилась этому князьку. Мутная история. Очень мутная.
С Троугом было не проще. За время нашего отсутствия архалусы таки притащили грифонов и выбили кабиридов из крепости. Теперь над всем Вирхортом, точнее его перговской частью, наместничал командующий пятого легиона Вифеил. Что за перец – непонятно. У него хватило духу не только войти в общину вместе со своими ребятами, но даже арестовать Троуга и вывести его наружу. По словам Лиция сейчас корл находился в крепостной темнице по обвинению в контрабанде ангельского праха. Про последнее, я, понятное дело, тоже слышал первый раз.
Но больше всего удивила реакция Охотника. Он попросту забил на моих друзей. Да, именно так. Наставник пожал плечами, мол, с кем не бывает и ушел вратами домой. Раз в день, обычно вечером, он возвращался, справлялся о моем состоянии, и опять уходил. Прям дрим-тим – один не за всех, а каждый сам за себя. А бедняга Лиций остался в роли сиделки при живом трупе.
– Да уж, – подытожил я услышанное, – ушли в Пургатор вшестером, одного убили, второй оказался предателем, еще парочку взяли в плен. Неважный я рейд-лидер.
– Кстати, об этом, – Лиций протянул мне горсть пыли.
– Это что?
– Осталось на месте Двуликого. Только это и выпало. Охотник говорит, что твой Огонь выжег весь инвентарь Януса со всем содержимым. Только пыль и не пострадала.
Я забрал двести шесть грамм пыли. Вместе с имеющимся у меня получалось триста тридцать шесть. Хватит, чтобы вернуться оставшейся команде домой. Осталась сущая безделица – освободить друзей. И судя по всему, заниматься этим придется мне и Лицию. На Охотника надежды никакой. Кстати…
– Слушай, Лиций. А где те двести граммов пыли, которые я отдавал Арфу? Получается, при смерти они выпали?
– Да. Все вещи и пыль с него забрал Охотник. Он ведь убил Арфа.
Вот теперь мне захотелось очень сильно увидеть наставника и поговорить с ним на языке пьяных матросов. Забрал лут, пыль, сказал, чтобы мы паслись сами, как хотели и отчалил. Нет, то, что он навещает меня и апельсины приносит, спасибо. Но вот за все остальное…
Я поднялся на ноги и застонал от боли. Живот словно резали раскаленным ножом. Задрал свой разодранный свитер и осторожно потрогал кожу. Мамочки мои, шрам! Нехилых таких размеров. Выглядит как кусок засохшей пюрехи на чистой тарелке. То есть, не очень. А как же там исцеления всякие, магия?
Испуганно посмотрел на полоску здоровья. Нет, с хитбаром полный порядок, а вот ощущения далеки от идеальных. Более того, Бодрость заполнена лишь наполовину и, судя по всему, повышаться не собирается. Забавно.
– А меч где? – поинтересовался, дабы хоть как-то отвлечься от боли.
– Какой?
Я был не в том состоянии, чтобы терпеть откровенную глупость. Ладно бы, если такое отмочил Троуг, но не Лиций. Поэтому не сдержался и съязвил.
– Экскалибур, который Артуру Владычица озера подарила. Лиций, не тупи, Грам где?
– Разрушен, – пожал плечами ментат, – Охотник говорит, что твоим огненным вихрем.
Не то, чтобы я был пессимист, однако настроение как-то упало на уровень пыльных плинтусов комнаты. Поднялся на ноги. Теперь уже не так решительно, опираясь на спинку кровати. Нет, вроде нормально. Живот неприятно тянет, но в целом терпимо.
– Ну куда, куда собрался? – появился Тартр. – Тебе полежать еще денек, держи.
– Что это? – повертел я в руках пузырек с фиолетовой жидкостью.
– Именно то, что тебе сейчас нужно. Пей.
Раньше этот старик не хотел причинить мне вреда. Да и если исходить из всего – приютил, оберегал. Короче, исключительно положительный персонаж.. Я пожал плечами и залпом опустошил флакон. Не скажу, что сразу полегчало, но Бодрость медленно поползла вверх. И то неплохо.
– Спасибо за все, Тартр. Но мы пойдем.
– Да, конечно, воля твоя, – развел руками алхимик, – хотя я бы рекомендовал отлежаться еще пару деньков.
– Нет, нам правда пора.
Я улыбнулся и собрался выйти из комнаты, но не смог. Потому что коротышка-алхимик так и остался стоять на проходе, даже не подумав пропустить меня. Я недоуменно посмотрел на Тартра.
– Что-то еще?
– Сущие пустяки, – отмахнулся он с улыбкой старого знакомого, – лишь небольшая плата за услуги.
– Услуги?
– Девяносто грамм. Тридцать за эссенцию и шестьдесят за постой. По двадцать грамм за день.
Вот ведь старый хрыч. Я не нашелся сразу, что сказать. А чуть успокоившись даже восхитился Тартром. Нигде своей выгоды не упустит. Почти двадцать пять тысяч рублей за подкрашенную химией водичку и темный чулан по цене пятизвездочного отеля. Но ладно, мы тоже не лыком шиты.
– Двадцать грамм за день? Вот за этот топчан и крохотную комнатку без окон?
– Пятнадцать, – испуганно посмотрел на меня алхимик.
– Десять, – пригвоздил я его взглядом, – что до твоей эссенции, то не скажу, что полегчало. Сдается мне, она паленая.
– Я бы попросил! – так искренне возмутился Тартр, что я испугался, как бы его Кондратий не хватил. – Я один из самых лучших алхимиков…
