– Присаживайся, – с грустью смотрел я, как Лиций выливает себе в кружку остатки пива. Не то, чтобы я жлобился, но ведь так пить нельзя! – Ты знаешь, для чего мы тебя нанимаем?
– Ваш подруга, то есть друг, то есть она, – архалус неуверенно указал на Рис, – сказала, что надо будет отправиться в Лютум.
– И какие предположения?
– Вам нужно украсть зачарованный артефакт. Но первый, кто возьмет его, будет проклят. Поэтому я и нужен.
– Нет, нам… Погоди, ты на это согласен?
– Игрокам вроде меня не привыкать. Да и проклятие оно такое… ослабевает со временем.
– В общем, нет никакого проклятия. Нам надо кое-что найти. И для этого нужен архалус. Вы ведь чувствуете кабиридов?
– Сражаться с перепончатокрылыми я не буду, – испуганно сказал Каф.
– Не бойся. Тех, как ты выражаешься, перепончатокрылых, которых мы встретим, уже не будут волновать архалусы. Их ничего не будет волновать, кроме червей.
– Осквернение могил? – все еще настороженно спросил Кафиил. Но теперь животный страх в его глазах сменился простой тревогой. – Мы же обговорим это перед заключением сделки?
– Нет, – вдруг вмешалась Рис, – яйца нам не выкручивай, ангелок! Мы заключаем с тобой договор разведчика. Отрицательную карму за осквернение могил на нас не повесишь.
– Я просто спросил, зачем горячится? – миролюбиво вытянул ладони перед собой Каф. – Это, в принципе, не проблема. Меня одинаково ненавидят и архалусы, и кабириды. Так что могилой больше, могилой меньше. То есть, я нужен вам как разведчик.
– Скорее как сканер.
– Теперь к вопросу о деньгах, – пока крылатый говорил это, он успел заискивающе заглянуть в глаза каждому, – я бы хотел… сто пятьдесят грамм пыли за свои услуги. Сто – задаток и пятьдесят после сделки.
Я пересчитал в рубли и присвистнул. Хорошо живет на свете Винни-Пух. Или, по крайней мере, собрался жить. Пришла пора спустить ангелочка на грешную землю.
– Я слышал, что ты работаешь по другим расценкам. Мы заплатим сто грамм. Половину сейчас, половину после.
– Идет, – неожиданно быстро согласился Каф.
Лицо Рис выражало лишь одно слово – фейспалм. И тут я сам все понял. Торговля не поднялась. Значит, Каф меня попросту развел. Его предложение про полторы сотни оказалось блефом. Я постарался унять ненужные эмоции, хотя шея уже стала пунцово красной и даже вспотела. Не время, Серега, думай о Троуге, думай о Троуге.
– По рукам, держи…
Я высыпал пятьдесят грамм на стол, и архалус торопливо забрал их. Точно боялся, что мы можем передумать.
– Ладно, не будем рассиживаться. Нам надо поскорее добраться до Парижа. Увидеть его и постараться не умереть. Наши дальнейшие действия?
– Вратарем до Лондиния, – сказал Лиций, – потом на портах долетим до Лютума.
– А чего такие сложности? Нельзя сразу в Париж?
– Сейчас перерыв. Врата в Лютум откроются через четыре часа. Учитывая, что там час ночи, то получится прямо под утро. А нам еще проникнуть в катакомбы и найти серу.
– Погодите, некоторые врата закрываются?
– Ну да, – пожала плечами Рис, – ничего такого. Лет десять назад началось. Когда Вратарей меньше стало. Некоторые врата, что находятся близко друг от друга, перешли на попеременную работу. Вратари и закрывают их на время. Почему и зачем – не говорят. Что ты хочешь, Отстойник, – пожала плечами она, – в каком-нибудь Мехилосе или даже Уллуме такое и представить сложно.
– Хорошо, до Лондиния, так до Лондиния. Погнали.
Погода выдалась студеная, мороз кусал щеки и нос. Что и говорить, если даже я это чувствовал. Зверолюд поплотнее укутался в свою куртку и поджал хвост, а Рис помчалась вперед чуть ли не бегом. Замыкал нашу процессию хромающий Каф. Тоже мне, рванули, заразы, хоть бы этого калеку подождали.
В обители Вратаря было тихо, как в мечети на Пасху. Оно и понятно. Слух о смерти Темнейшего разлетелся довольно быстро. Причем, вроде и разбалтывать некому. Зверолюд с Рис сидели под замком, Охотник вряд ли стал чесать языком. А из прочих свидетелей оставались только анталопы. Скорее всего, опять Видящие пронюхали-прочувствовали. Как в том случае с хорулом. Твою ж за ногу, еще с этими хорулами что-то решать надо. Ладно, все по порядку. Пока задача номер один – освободить нашего незадачливого осквернителя могил.
– При перемещении вратами в своем мире вещи можно не выкладывать, – заметила Рис, что я вытаскиваю телефон и кошелек, – с ними ничего не будет. Работает только с другими мирами.
А вот это хорошее уточнение. Просто замечательное. Иначе с этими перемещениями я только на носках и трусах разорился бы. А так, получается, могу путешествовать по Земле в исподнем и не париться.
Я подошел к амбарной книге, пролистал раздел «Пургатор» и стал рассматривать города славного Отстойника. Если бы не приписки в скобках, в жизни не догадался. К примеру, Москва оказалась Вязью, Лиссабон – Олисипо, Афины – Эгидой. Нашел Лондиний и присвистнул – двадцать шесть грамм пыли за переход. Это сто четыре за всех. Глаза наполнились слезами жадности, но я все же вытащил из мешка нужную сумму. Все встали вокруг врат, взялись за руки, я произнес место назначение и легкий толчок в грудь возвестил об удачном перемещении.
