Времени.net. 1977 год - [19]

А ведь меня наверняка ищут, я ведь действительно, чего греха таить, ценный кадр. И можно только представить, какой скандал может разразиться, если я выступлю на Западе. Стоп, стоп, стоп, а что, если все произошедшее — это специальная операция западных спец служб по дискредитации СССР? Бежать?

Я подошел к плотно закрытому окну и попытался открыть его. Петлицы натужно заскрипели. В ту же секунду Миногер очутился в комнате.

— Пойдемте завтракать, — подозрительно посмотрев, сказал он.

Мы прошли на кухню и начали пить чай с бутербродами.

В этот момент в дверь постучали.

— Ага, — сказал американец, — сейчас, Анатолий, у вас будет шанс познакомиться с человеком, который вас оглушил. Смею вас уверить, что он уже наказан, и сильно.

— Вы его лишили 13-й зарплаты? — попытался пошутить я.

— Ну типа того.

Миногер вышел из кухни в прихожую и вернулся с молодым грузином, которого я где-то уже видел.

Через секунду в памяти всплыл эпизод нашего прибытия в Тбилиси. Это был один из офицеров, который нас встречал на аэродроме.

— Я смотрю, вы меня узнали, — начал он. — Давайте еще раз познакомимся. Меня зовут Михаил, я младший лейтенант КГБ Грузии, по совместительству сотрудник ЦРУ, позывной Сакшвил.

— Очень приятно, а я Анатолий, которого вы чуть не убили.

Михаил смутился:

— Да, я не рассчитал. Извините.

Миногер подошел к Мише-Сакшвилу и строго сказал на английском языке:

— Я не думаю, что нашему гостю нужно знать наши позывные. Умей держать язык за зубами.

Михаил несколько опешил, но продолжал.

— Я хотел бы рассказать о деталях предстоящей операции. У меня все готово, в районе 10–11 вечера можно будет выдвигаться.

— А какая в органах КГБ обстановка в связи с исчезновением Анатолия? — спросил Миногер.

— Все на редкость тихо. Все дело в том, что его появление окутано большой тайной. Возможно, что какие-то действия предпринимаются, но они настолько малы, что не играют существенной роли. Сейчас я расскажу детали плана по нашему переходу границы. В 10 вечера в территориальные воды СССР со стороны Турции зайдет подводная лодка. Она сможет приблизиться на расстояние 3 км от берега. К этому моменту мы на моторной лодке должны будем прибыть в условное место.

— Уходить мы будем все втроем.

— Как, и я тоже? — спросил Михаил.

— Да по нашим данным, сотрудники КГБ явно что то нащупали в грузинском филиале. Я думаю, что сейчас, в связи с исчезновением Анатолия, ситуация станет еще хуже. Если они выйдут на тебя, то арест неминуем. Ты слишком много сделал для Америки, чтобы мы так просто тебя отдали Советам.

— Общая ситуация понятна. В таком случае мне действительно надо уходить вместе с вами.

— У кого какие вопросы есть? — спросил Миногер.

— У меня есть.

— Да, Анатолий.

— А как мы доберемся до берега? Я думаю, что в связи с моим исчезновением весь город наверняка наводнен агентами КГБ.

— Резонно, но, во-первых, как ты слышал от Михаила, КГБ явно медлит с твоими поисками. Возможно, твое исчезновение вообще постараются списать на несчастный случай. В любом случае мы обязательно будем соблюдать осторожность. Сегодня вечером, перед тем как выходить, мы тебя несколько загримируем. Поэтому узнать тебя будет достаточно сложно. А доберемся до берега мы на автомобиле.

— Ну понятно тогда. Сейчас чем мне заниматься?

— Сейчас свободное время, обед будет через четыре часа. А в районе семи начнем готовиться к выходу.

Я лежал на кровати и думал о событиях, которые со мной произошли. Неужели действительно готовили мое убийство? И если такие планы были, то почему их не привели в исполнение? И почему меня не ищут? Кругом были какие-то загадки. Я вспоминал свою прошлую жизнь: ненавистную работу, идиота-начальника, любимого сына, ощущения от жизни в большом и стремительном городе. Все это казалось таким далеким и навсегда потерянным…

Скорее всего, советским ученым не удалось сделать то, о чем мне говорили, или, наоборот, все получилось. И надобность во мне отпала.

Это значит, что я прочно застрял в 1977 году. То есть, в 2008 год я доберусь, но своим ходом, если доживу, конечно.

Да, я ведь совсем забыл, что в этом времени существуют два меня. Я в 36 лет и я в 5 лет. Может быть, нужно как-то вырваться и предупредить моих родителей, которые тоже есть в этом времени? Но что это даст? Я, скорее всего, просто напугаю людей, которые живут тихой жизнью.

Ну хорошо, допустим, я окажусь в Америке, они предъявят меня общественности.

В этом случае информация об этом наверняка дойдет и до СССР. Особенно с учетом того, что теперь политика страны выглядит несколько по-другому…

Насколько проще все было вчера. Все было ясно, логично и понятно. Теперь же все карты были спутаны.

Может быть, жизнь закончилась? Все, что надо было сделать, я сделал, и теперь пора туда, где уже находятся мои бабушка и дедушка?

Потолок, в который я смотрел, был омерзительно белым. По нему взад вперед ползала большая жирная муха. Вот и я, как это муха, брожу туда-сюда.

В комнату заглянул Миногер.

— Ну как настроение, Анатолий?

— Да так, лежу, размышляю о смысле жизни.

— Ну и как оно? Есть в ней смысл?

— Не могу понять.

— А на мой взгляд, все достаточно просто. В жизни есть только две вещи, ради которых стоит жить, — это деньги и женщины. Все остальное не имеет никакого значения.