Времена года - [19]

Когда обрывается песня, охотнику приходится замирать в самых неестественных позах.

Чем дальше, тем азартнее песнь глухаря. Тут хоть кричи, хоть стреляй — все равно не услышит. Пение глушит слух. Не случайно птица так названа — глухарь. А в паузы малейший шорох под ногой, тончайший хруст ветки настораживают птицу. Глухарь замолкает и долго прислушивается.

Под покровом темноты и нависших хвойных лап, волнуясь, подскакиваешь к сосне. Где-то над головой, слышно, поет глухарь. Близко, а где — не видно. В сумраке осматриваешь сплетения ветвей. Звук песни тих и неясен. Но на вид — какая это огромная птица! Нетерпеливо переступая мохнатыми лапами, глухарь ходит взад-вперед по толстой суковине. Подергивается опущенная шея со взъерошенными перьями. Трясется бородатая краснобровая голова с седым клювом. И вся птица — большая, черная — распушилась, как рассерженный индюк.

Не сводя глаз, стоит и волнуется очарованный стрелок. Под песню поднимет он не спеша ружье, и выстрел гулко раскатится по лесу.

На мху распластан цветистый глухарь. Зеленым металлом отливает большой зоб.

В ягдташе охотника редкий трофей.

НА ТЯГЕ

Каждая охота имеет свою особую прелесть. Но стоять на тяге — вот где подлинная лесная поэзия. Ток вальдшнепа русские охотники издавна называют тягой. Для этой охоты не требуется ни собак, ни чучел, ни лодок. Одно ружье.

После захода солнца вдоль дорог, просек, по низинам, оврагам и опушкам невысокого смешанного леса тянут в сумерках небольшие птицы. Это и есть лесные кулики-долгоносики, или вальдшнепы. На лету они издают характерные звуки: «кхор-тцик».

Заслышав этот призыв, самка выбегает из кустов на полянку, вспархивает, припрыгивает и откликается свистящим тонким звуком.

Охотник обманывает доверчивую птицу: кидает в воздух фуражку или свистит в манок, подражая голосу самки. Вальдшнеп спускается и попадает под выстрел. Стреляют только «хоркающих» петушков.

Красно-бурая птица, плавно взмахивая крыльями, как бы ныряет в розовом сумраке весеннего вечера. Вблизи можно разглядеть затейливый рисунок оперения. На светло-коричневом фоне спины черно-полосатые кляксы. Изящный узор крыла в красно-коричневых брызгах. Серое брюшко, на зобу рябь в виде поперечных полосок. Лобастая голова. Округлые черные глаза. За сложную и неповторимую окраску охотники и натуралисты величают вальдшнепа лесным красавцем.

Вечером всегда норовишь встать к елочке, на полянке, где неугомонно журчит ручеек, или на углу примыкающей к роще широкой лесосеки, или у дороги. Оглядишься, выберешь хорошую позицию для обстрела и повернешься лицом к заходящему солнцу.

Стоишь и любуешься. Последняя улыбка солнца гаснет на нежной зелени распускающейся березы. И первая звездочка, глядишь, уже запуталась в узорчатой вязи ветвистой вершины. Заливаются малиновки. А одного певца охотник не только слышит, но и постоянно видит. На макушке ели вертится и громко поет сказочный «золотой петушок». До чего же любит петь на виду у всех голосистый дрозд!

Воздух напоен благоуханием, распускаются клейко-смолистые березовые листочки. Раз в году бывает такой неповторимо свежий лесной аромат!

Чаруют охотника едва уловимый шепот леса, журчание весенних ручейков, невнятные шорохи пробивающейся сквозь прошлогоднюю листву травы. Чудесно переливаются лучезарные краски догорающей зари. Все так ново, так свежо. Но вот сгущаются сумерки, угасает пурпур заката. На васильковом небе — золотые облака, словно перья улетевшей за горизонт жар-птицы. Звонкий вечер уходит в сумрак ночи. Все ярче звезды, тише птицы, слышнее ручьи. Дрозд свистнул в последний раз: «прощай» — и улетел. Но тогда словно внезапно заговорил вслух торопливый ручеек. Совсем уже перестали перекликаться с пением воды птичьи голоса. Как настораживает этот миг лесной тишины!

Охотник чутко прислушивается… Он наготове. Как долго тянутся секунды! Величаво молчание темного леса.

И вдруг уха коснулась неподражаемая мелодия: мягкое хорканье и легкое присвистывание. Вот оно, волнующее откровение весеннего вечера. Звуки приближаются.

Вальдшнеп летит воинственно, несет, как штык, впереди себя длинный клюв. Любопытны встречи-турниры токующих соперников. На тяге между пернатыми рыцарями иногда завязываются воздушные поединки. Клювы птиц скрещиваются, как рапиры. Искусные фехтовальщики не замечают охотника и быстро оказываются на дистанции выстрела. Мушка в такт взмаха крыльев ловит птицу. Плавен спуск. Грохоту выстрела ответило эхо. Гром потряс вечернюю тишину. Пируэтом ныряет в чащу замолкнувшая птица.

Нелегки в сумерки поиски в кустах. Защитную окраску перьев вальдшнепа не отличишь от листьев. По деревьям определяешь место, куда он упал.

Так дотемна стреляют охотники, пока видно мушку.

Но вот страсти улеглись, прошла горячка. Начались охотничьи будни. Пора домой. Ни красок, ни звуков. Темь — хоть глаз коли. Бредешь темной ночью. Ступаешь наугад. Вязнут ноги. На все натыкаешься. И откуда эти кочки, пеньки, сучья? А по лицу больно стегают ветви. Впереди зеркальцами светятся лужи. Они единственные ориентиры на дороге. На плече, как ни повесь, болтается ружье, задевает за ветки, мешает на ходу. А в ушах все еще звучит полет вальдшнепа.