Времена года - [10]

– А я думала, ты напишешь мне.

– У тебя слишком длинная фамилия.

– Мисс Воффа, как пишется «боко»? – спрашивает Твинни.

– Что ты пишешь?

– Моя сестричка, моя двойняшка, она стукнула меня в боко.

– Варепарита, что значит «боко»? Таме, носовой платок! Айрини, ты принесла четыре пенса за карандаш?

Айрини наполовину китаянка, ей только что исполнилось пять лет.

– Моя мома, у ней нет четыре пенса.

На прошлой неделе родные Айрини пропили за один вечер восемьдесят четыре фунта – пособие на десятерых детей и все, что женщины выручили за шерсть.

– Мисс Воронтозов, мне надоело писать, – жалуется коричневый Матаверо.

Маленький шестилетний мальчик маори умеет правильно произносить мою фамилию! Я встаю на колени, теперь мы одного роста.

– Прекрасно, напиши: «Мне надоело писать».

– Мисс Фоффоф, – преследуют меня огромные глаза, кудряшки и улыбка до ушей, – вы сказали, мне можно поиграть на пианине, – говорит коричневая Вики, – когда я пришла, вы так сказали.

– Да-да, Матаверо, заправь рубашку! Блоссом, носовой платок!

– Можно мне сейчас поиграть?

– А ты, маленькая Вики, уже все прочла? Я снова встаю на колени.

– Нет, потому что я ненавижу, когда надо читать.

– Прекрасно, когда все прочтешь, тогда поиграешь. Знаешь, Варепарита, это уже слишком, – говорю я, поднимаясь, – вечно эти дети твердят: «Вы сказали то, вы сказали это!» Вечно они твердят: «Вы сказали то, вы сказали это!»

– Мисс Воронтозов, но ведь так оно и есть.

– Значит, они всегда правы?

– Нет, не всегда.

– Ты слышала когда-нибудь, чтобы я сказала одно, а через минуту совсем другое?

– Сколько раз!

– Мисс Вронсоф, мне уже пора заниматься, – говорит Хори; он входит к нам босиком, коричневый мальчик из большой школы. Длинноногий, застенчивый мальчик маори.

– Иди и занимайся. Начни с гамм и арпеджио.

– Мисс Фоффоф, вы сказали, – настаивает Вики, – вы сказали, я могу поиграть на пианине, когда все сделаю.

– Вот видишь, – обращаюсь я к Варепарите и снова встаю на колени. – Я этого не говорила.

– Нет, говорила, мисс Фоффоф, говорила! Глаза, зубы, кудряшки – все сверкает.

– Варепарита, говорила я или нет? Говорила я или нет, Варепарита?

– Я слышала, вы так сказали.

– Все новенькие малыши, ко мне! – зову я и снова поднимаюсь.

– Вам нужен этот цветок? – спрашивает Ата, девочка из большой школы, ей не терпится освободить стол и заняться шитьем. – Можно я вынесу его из класса?

– Мисс Фоффоф, – кричит Вики, – идите, слушайте, как я читаю. Я здесь, за пианиной!

– Хори, играй гаммы двумя руками. Блоссом, носовой платок! Мохи, рубашка! Платок, платок! Рубашка, рубашка!

– А вы сказали, вы сами сказали, что сегодня после большой перемены я буду рисовать, – наступает на меня Марк.

Некрасивый, серьезный, чванный, до отвращения чистенький, Марк никогда ничего не забывает. Я встаю на колени.

– Ты прав, маленький Марк. Смешивай краски.

– У меня нет бумаги.

– По-моему, я просила тебя принести бумагу.

– Кто-то ее стащил.

Я поднимаюсь.

– Хори, неверные пальцы! Первый, второй, третий, первый.

– Рити плачет! – с чувством докладывает маленький братик Вайвини. – Рити!

– Что случилось? Ата, по-моему, ты строчишь слишком близко к краю.

– Севен, он насыпал ей песок за шиворот. Севен.

– Варепарита, приведи сюда Севена. Приведи сюда Севена!

– Что это за слово? – спрашивает Хине; от нее очень плохо пахнет.

– Между.

– Ежду?

– Между. Я сказала, чтобы все малыши подошли сюда. Вики, Марк, Таме, приведите ко мне новеньких.

– У меня стибрили карандаш! – жалуется белый Деннис.

– Варепарита, ты согласна, что они часто употребляют слова, которые я никогда не произношу?

– Да, иногда.

– Кто-то стибрил мой карандаш, – повторяет Деннис, даже голос его погрубел, так явственно слышатся в нем угрожающие нотки.

– Не надо говорить: «Кто-то стибрил мой карандаш», скажи лучше: «Я потерял карандаш».

Еще две девочки маори из большой школы тихонько входят в класс, сняв обувь.

– Мисс Воронтозов, кто назначен капитаном команды «Б» на соревнованиях?

– Я потерял карандаш, – говорит Деннис; его руки все еще вложены в мои.

– Сегодня утром ты дал мне деньги и получил карандаш, верно, маленький Деннис?

– Мисс Воронтозов, кто назначен капитаном команды «Б»?

– Я еще не назначила капитана. Я еще не назначила капитана!

– Вы назначили Хирани.

– Почти наверняка нет. Наверняка нет!

– Кто же тогда капитан?

– Назначу кого-нибудь позже. Ата, по-моему, ты строчишь слишком близко к краю. Выньте из корыта вон того малыша!

– Я потерял карандаш.

Оказывается, я до сих пор стою на коленях и держу в своих руках бледные ручки Денниса. Я пристально вглядываюсь в них. Зачем я их держу?

– Мисс Воронтозов, – хнычет Деннис.

Как легко эти маленькие белые язычки справляются с моей странной фамилией! Я благодарно улыбаюсь Деннису. Он никак не может успокоиться:

– Я потерял карандаш.

– Молодец, Хори! – говорю я, поднимаясь. – Басовые звуки очень хороши. Держи до последней ноты. Стиль, вот чего тебе не хватает! Стиль, мой друг, стиль!

– Можно мы выберем капитана?

– Что?

– Можно мы выберем капитана?

– Не слышу.

– Можно мы выберем капитана?

– Нет. Я сама назначу капитанов. Я назначу кого-нибудь, кто не пропускает тренировок и не обижается по пустякам.