Враждебные звезды - [47]

— Думаешь, мы сможем? Было бы забавно посмотреть. Райерсон пожал плечами:

— Если честно, то я сомневаюсь. Но только из-за статистики. Сейчас пооткрывалось так много разных станций… Эй!

Макларен даже сам не заметил, как вскочил на ноги, дрожа от нетерпения.

— Что это? — вскричал он. — Что это? Бога ради, Дэйв, что это?

Не в силах произнести ни слова, Райерсон только открывал и закрывал рот. Костлявой рукой он молча указал на приборы. Рука его заметно дрожала.

Под ним, словно спустившаяся с небес звезда, горел красный огонек (по идее, он должен был находиться наверху).

— Контакт, — сказал Макларен.

Это слово эхом отозвалось в голове, как будто его произнес сам создатель, чей голос донесся из мрачных глубин все такой же черной и пустынной Вселенной.

По щекам Райерсона катились слезы; губы его беззвучно шевелились.

— Тамара, — произнесен. — Тамара, я возвращаюсь домой.

«Если бы Чанг и Сейки были сейчас рядом, — подумал Макларен, — в такой поистине знаменательный момент».

— Давай, Теранги, — прошептал Райерсон. Зубы у него стучали, а руки тряслись так сильно, что они навряд ли смогли бы сейчас работать на пульте. — Давай, Теранги, иди.

Сначала Макларен не понял. Еще не понял. Уж слишком быстро в их жизнь ворвалась реальная возможность спасения. Но в нем заговорила прирученная к осторожности раса, которая эволюционировала среди змей и войн.

— Погоди, Дэйв. Погоди минуту. Просто чтобы быть уверенным. Пошли туда сигнал. Телетайпограмму, конечно, — у нас ведь нет телефонной связи. Ты можешь сделать это прямо сейчас, за этим пультом.

— Для чего? — закричал Райерсон. — Для чего? Если ты не хочешь идти, то пойду я!

— Ты просто подожди, и все. — В голосе Макларена неожиданно появились умоляющие нотки. В нем проснулось все безумие месяцев, проведенных среди звезд, которые жгли ему глаза. Он смутно понимал, что человек может жить в стесненных обстоятельствах и ходить в страхе, но быть человеком всегда составляет предмет его гордости. Он поднял беспомощную руку и закричал — его крик был ненамного громче шепота…

— Да пойми ты, наконец, может, за этим кроется какое-нибудь искажение сигнала. Пусть и крайне редко, но несчастные случаи все же происходят, а этот контур, сделанный вручную, причем наполовину по памяти… Отправь туда сообщение. Попроси о контрольной нуль-передаче для нас. Это не займет много времени и… Боже мой, Дэйв, что же ты отошлешь Тамаре домой, если сигнал был ошибочный?

Подбородок Райерсона, скрытый бородой, мелко задрожал. Не отвечая, юноша принялся сердито долбить по клавишам печатающего устройства. Учащенно дыша, Макларен снова сел. Итак, их надеждам наконец-то суждено сбыться. Значит, он снова будет ходить под высоким небом Земли, с медленно проплывающими на нем летними облаками.

«Нет, — подумал он. — Я никогда уже не попаду на Землю. Теранги Макларен умер на орбите вокруг черного солнца, на стальной планете, где вечная зима. На Землю может вернуться тот Я, кем я сейчас являюсь; но тот Я, кем я был раньше, уже никогда не вернется».

Райерсон перегнулся так, чтобы видеть экран, который передавал изображение принимающей нуль-камеры.

Макларен ждал. Время тянулось томительно медленно.

— Пусто, — сказал Райерсон. — Они ничего не прислали.

Макларен удрученно молчал.

— Конечно, это станция в какой-нибудь колонии, — произнес Райерсон. — Возможно, одно из самых отдаленных поселений, весь персонал которого — всего лишь два человека… или, о Господи, другой космический корабль. Да, вот это вероятнее всего. Мы в контакте со звездолетом. С единственным вахтенным на борту и…

— И где должен быть звонок для его вызова, не так ли? — очень медленно спросил Макларен.

— Ты ведь знаешь, как у них там со связью в дальних рейсах, — сказал Райерсон. Он стукнул кулаком из одних костяшек по подлокотнику кресла. — Наш вахтенный спит слишком крепко, чтобы услышать какой-то там сигнал. Или же…

— Подожди, — произнес Макларен. — Мы ждали дольше, поэтому можем позволить себе еще несколько минут, чтобы знать наверняка.

Райерсон засверкал на него глазами, словно перед ним стоял враг.

— Подождать? Подождать, черт побери? Ну уж нет! Он установил на контрольном реле времени пятиминутную готовность к нуль-передаче и сполз со своего сиденья и затем вниз по лестнице. В своей грязной заношенной тунике, из которой торчали худые руки и ноги, да еще желтая копна волос, он казался огромным пауком.

Макларен снова встал и с трудом подковылял к нему.

— Нет, — прохрипел он. — Послушай, я понимаю, что у тебя сейчас на душе, но я также понимаю, что у тебя космический психоз, и я запрещаю тебе, я запрещаю…

Райерсон улыбнулся.

— А каким образом ты собираешься удержать меня? — спросил он.

— Я… но неужели тебе трудно подождать, подождать и увидеть, и…

— Послушай, — сказал Райерсон, — допустим, что в сигнале сбой. Оттуда нам присылают контрольный типовой объект, и он попадает в приемное устройство нашей нуль-камеры. В лучшем случае типовой объект просто деформируется… в худшем его вообще невозможно будет воссоздать, а мы взрываемся. Во втором случае мы погибаем. В первом — у нас больше нет времени, чтобы работать. Сомневаюсь, чтобы я смог снова выйти наружу и вскарабкаться на этот контур. А ты, мой друг, тем более. Кому как не мне знать это, черт возьми! Так что у нас с тобой нет другого выбора, как только пройти через нуль-камеру. Вот!