Вражда и любовь - [81]

— Ты будешь здесь, когда я вернусь?

— Я буду здесь.

Черный Гоуэн уже бежал к своему коню.

Глава 40

Черный Гоуэн в неукротимом стремлении поскорее добраться до Уильяма Джеймсона далеко обогнал всех остальных. Джейми сочувствовал ему, однако понимал, что горячая голова приведет Гоуэна к гибели, если он нападет на башню Джеймсона в одиночку. Он попытался нагнать Гоуэна, предоставив всем остальным во главе с Колином как можно быстрее скакать следом. Джейми почти полностью сократил разрыв, когда они с Гоуэном пересекали брод у владений сэра Уильяма. Выбрались на берег недалеко от межевого дерева, и тут их остановили выстрелы из арбалета. Лошадь Гоуэна была убита, а сам он скатился на отмель. Лошадь Джейми шарахнулась и едва не растоптала Гоуэна. Но прежде чем Джейми успел разглядеть, откуда стреляют, грудь его была пробита. Он упал с коня, прополз несколько футов и замер в неподвижности.

Затаившийся на дереве стрелок спрыгнул на землю и осторожно осмотрел неподвижное тело Джейми, в котором торчала стрела. Участники набега уже ускакали, этого человека оставили на посту из предосторожности, которую никто не воспринимал особо всерьез. Ведь Маккиннионы не подозревали истины. Дозорный считал, что попусту теряет время.

Но вот перед ним золотоволосый великан, глава клана Маккиннионов. И он его сразил! Тот не шевелится и не дышит. Дозорный был недостаточно храбр для того, чтобы на ощупь проверить, бьется ли сердце. Но, право, ни одну цель не поражал он с такой точностью. Стрела, как видно, пробила сердце, потому что и куртка, и плед пропитаны кровью.

Второй человек, лежавший наполовину в воде, не привлек внимания дозорного: очень уж ему не терпелось поскорее сообщить своему лэрду, кого он убил. Для полной уверенности он пустил в Джейми еще одну стрелу и поспешил к башне Джеймсона.

Шийна в волнении от всего пережитого долго не могла заснуть, но наконец задремала, когда раненого Джейми внесли в их комнату. Еще полусонная, она увидела кровь, закричала и выскочила из постели до того, как Джейми на нее опустили. Она кричала и кричала, рвала на себе волосы, но тут Дафна обхватила ее обеими руками и сильно встряхнула.

— Он не умер, Шийна! — крикнула Дафна. — Выслушай же меня, он не умер!

Она пыталась оттащить Шийну от кровати, но та сопротивлялась и все смотрела на пятна крови и на белое как мел лицо Джейми.

— Но…

— Он только ранен, милая. Отойди же, ему надо помочь. Ты только мешаешь.

Шийна в конце концов овладела собой.

— Я сама буду ухаживать за ним, — твердо заявила она.

— Но ты в таком состоянии, — заспорила было Дафна.

— Я сказала, что сама буду ухаживать за ним. Он мой муж.

Дафна умолкла, и как раз в эту минуту в комнату вошла тетя Лидия. При виде Джейми она закричала куда громче Шийны и выбежала за дверь с воплями, эхом разносившимися по всему замку.

— Ты успокоила меня, — обратилась Шийна к Дафне. — Теперь пойди и успокой свою тетю. Я здесь управлюсь сама, мне помогут.

И она справилась. Несмотря на подступавшую дурноту, несмотря на страх, Шийна с помощью слуг сняла с Джейми одежду, омыла его раны и перевязала их. Стрелы были уже удалены опытной рукой. При виде одной из ран Шийна удивилась, как это Джейми остался жив. Должно быть, стрела натолкнулась на ребро, едва не попав в сердце. Но Джейми дышал, он был жив — правда, еле жив. Вторая рана была сквозная, стрела пронзила бок.

Вернулась Дафна, но Шийна не отвечала на ее расспросы, и сестре Джейми оставалось только удалиться, забрав с собой слуг.

Оставшись одна, Шийна легла рядом с Джейми как можно осторожнее, чтобы не потревожить раненого. Она смотрела на лицо мужа, потом тихонько дотронулась до плеча. Тело было горячее. Глаза закрыты. Дышал он с трудом. Шийна приложила палец к его губам, коснулась щекой плеча Джейми, омочив его кожу своими слезами.

— Ты не умрешь, Маккиннион. Слышишь? — Она слегка ущипнула его за руку. — Слышишь? Ты мой муж. Ты… ты так нужен мне! — Шийна не удержала рыданий, и вместе с ними у нее вырвались слова:

— Я тебя люблю, Джейми! Ты не можешь умереть! Не можешь!

Намного позже, наплакавшись, она уснула. Заря застала ее в кресле у кровати. Ее заставил проснуться исходивший от Джейми жар, и Шийна провела остаток ночи, смачивая его кожу прохладной водой. Жар немного унялся.

— Ты не должна жалеть его, пойми это. Шийна обернулась и увидела, что в ногах кровати стоит Лидия, незаметно вошедшая в комнату.

Пожилая женщина была одета только в ночную рубашку, поверх нее на плечи наброшен шерстяной халат. Выглядела она ужасно: глаза обведены темными кругами, волосы в беспорядке. И это тетя Лидия, всегда такая подтянутая, изысканная.

— Ты не должна жалеть его, — повторила она, не глядя на Шийну. — Он этого не заслуживает. Удивленная Шийна сдвинула брови.

— Но я вовсе его не жалею.

— Вот и хорошо. Ведь он сам сделал это.

— Что сделал?

— Убил себя, разумеется.

— Кто убил себя? — вскрикнула Шийна, сильно встревоженная.

— Мой отец, — ответила Лидия, вытянув указующий перст по направлению к Джейми.

— В чем дело? — спросила Шийна. — Вы не узнаете вашего племянника?

— Племянник? У меня нет племянников. У моего брата нет сыновей. Отец задал бы ему жару, если бы он посмел, ведь Робби еще слишком молод. Лидия вдруг нахмурилась и явно утратила уверенность. — Но отец ничего не может ему сделать. Он мертв. Разве это не так?