Врата жизни - [36]

Больше не было сказано ни слова, Гарольд встряхнул поводьями, экипаж тронулся с места, и оба спутника молча двинулись к воротам Бриндехоу, где жил Леонард. Прощаться Гарольд не стал.

Оказавшись дома, он отправил ожидавшего его слугу спать, а затем прошел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Только теперь он позволил себе расслабиться и отпустить мысли. В первый раз с момента шока он решился посмотреть в лицо правде и задуматься о своей жизни. Он так давно, так долго любил Стивен, что ему казалось – сама эта любовь была единственной опорой для него. Он не мог вспомнить время, когда не любил ее, словно сама его жизнь началась в тот момент, когда он впервые увидел ее, еще малышку, взял ее под защиту, открыл для нее душу. Преданность ей стала смыслом его существования, однако он никогда – ни словом, ни намеком – не давал ей понять, как глубоко и сильно любит ее. Никогда не пытался он занять особое, уникальное место в ее жизни. И вот он – конец всех мечтаний! Он не занимает ее, ее сердце закрыто для него, она видит своим мужем совсем другого человека! У него не хватало сил понять, как все это получилось, почему она совершила столь странный поступок. Зачем она попросила Эверарда жениться на ней? Почему она вообще решилась кого-то просить об этом? Женщины так не поступают! Тут мысли его зашли в тупик. «Женщины так не поступают»… И тут в памяти его стали всплывать обрывки разговоров с участием Стивен. Разговоров, которые имели какое-то отношение к теме. Эти туманные и разрозненные воспоминания послужили утешением для его раненого сердца, но разуму не удавалось собрать все воедино, отыскать закономерность. Он знал, что взгляды Стивен на равенство полов были не вполне традиционными. Возможно ли, что она решила проверить одну из своих теорий на практике?

Эта идея так поразила его, что он больше не мог оставаться на месте. Гарольд вскочил и прошелся по комнате. К рассвету ему стало легче, хотя он не смог бы назвать источник перемены в своем настроении. По крайней мере, он не в состоянии был со всей ясностью охарактеризовать ее. Ему трудно было примириться с выводом, потому что речь шла о Стивен, и его чувства были слишком сильно затронуты. Но еще тяжелее было бы предположить, что она совершила странный поступок немотивированно или хуже того – из любви к Леонарду! Гарольд вздрогнул всем телом и остановился. Нет, она не может любить такого человека. Это было бы чудовищно! Но все же – она это сделала… Если бы рядом оказался кто-то, кому она доверяла, кто мог бы дать ей совет, удержать от ошибочного шага! Но у нее ведь нет матери. Бедная, бедная Стивен!

Ему было жалко не себя, а любимую женщину. Эта жалость переполняла его. Гарольд тяжело опустился и оперся на стол, спрятав лицо в ладони. Долгое напряжение разрядилось внезапным взрывом эмоций. Тело его было неподвижно, но мысли лихорадочно метались – Гарольд мучительно искал выход, который оказался бы на пользу Стивен, уберег ее от страданий и проблем.

Когда сильный человек размышляет альтруистически, из этого может выйти только хорошее. Он может совершить ошибку, но, в конечном счете, он движется к правильной цели. Так было и с Гарольдом. Он знал, что плохо разбирается в женщинах, в женской природе, столь отличной от мужской. Стивен была единственной знакомой ему женщиной, но ее юность и неопытность, незнание мира, ее особенный характер и необычное воспитание – все это делало ее неподходящим образцом для изучения женской натуры. В юности Гарольд привык боготворить женщин, они казались ему возвышенными существами, но в последние годы, в период обучения в университете и после этого, ему приходилось переживать разочарование, открывать для себя горькую правду: женщины – не ангельские создания, а обычные люди, со всеми достоинствами и недостатками. Осознав это, он вынужден был признать, что и обожаемая им Стивен – всего лишь человек, однако ее искренность, чистота и сила духа неизменно восхищали его. Гарольд был убежден, что она лучше его, а потому и ее избранник должен быть кем-то исключительным, почти нереально прекрасным и достойным во всех отношениях. Тогда он смог бы с чистой совестью возблагодарить Господа за доброту. Ведь не зря же Он послал на землю женщину, настолько подобную ангелам!

В сложившейся теперь ситуации Гарольду оставалось одно: он был уверен, что Стивен не могла любить Леонарда. Всеми фибрами души он сопротивлялся этой вероятности. Ее натура настолько возвышенна, а Леонард низок. Она благородна, а он нет. Нет и нет! Это совершенно исключено!

Невозможно! В этой уверенности сказалась его собственная неопытность. Гарольд понятия не имел, как нелогична бывает любовь! Юношеская убежденность в силе рассудка часто бывает свойственна мужчинам, а невыносимая боль не позволяла мыслить здраво. Он любил Стивен всем сердцем, он хотел услужить ей, удалить от нее все опасности. Он думал, что ему достаточно ее доброты и привязанности, сестринской любви, совсем еще детской и невинной. Он видел в их отношениях нечто божественное, небесное. Он и теперь понимал, что она по-своему любит его, но прежде он даже не догадывался, что жил надеждой: однажды эти робкие чувства перерастут в нечто более серьезное. Сегодня эти невысказанные мечты разбились вдребезги. Она просила другого мужчину жениться на ней! Если бы она хоть на мгновение задумалась о браке с Гарольдом, ничто не помешало бы ей заговорить с ним напрямую. И все же… все же он не верил в ее любовь к Леонарду. Однако приходилось признать, что к самому Гарольду Стивен не питала глубокой и истинной любви – по крайней мере, для него теперь это было очевидно. Он решительно отмахнулся от этих прискорбных размышлений и сосредоточился на том, чтобы объяснить и оправдать неожиданный поступок Стивен.