Врата. За синим горизонтом событий - [24]

– Не стоит, – ответил я, и мы двинулись назад к стволу. Вероятно, Мечников понимал, что он у меня в долгу, поэтому все время поддерживал разговор.

– Ну, как курс?

– Только что окончил и по-прежнему понятия не имею, как управлять этими проклятыми кораблями.

– А вы и не должны понимать, – раздраженно ответил он. – Инструктор не может научить вас этому. Курс дает только общее представление о полетах. А учишься всегда на практике. Труднее всего со шлюпкой, конечно. Ну, вы ведь получили ленты?

– О да, – кивнул я, вспомнив шесть полученных кассет.

Каждому из нас после недельного курса выдали набор. На кассетах было все, что нам уже говорили, плюс сведения о различных приборах, которые Корпорация может установить на корабле хичи.

– Прослушивайте их почаще. Если у вас есть голова, вы захватите их в полет. Там будет для них достаточно времени. А корабли в основном летят сами по себе.

– Так даже лучше, – пожав плечами, ответил я, сильно сомневаясь в справедливости собственных слов. – Пока.

Мечников махнул рукой и, не оглядываясь, спустился в шахту. Очевидно, он расстроился из-за того, что я согласился появиться у него на приеме, да еще с подружкой. Где, кстати, выпивка ему ничего не будет стоить. Затем я подумал, не поискать ли Шери, но решил, что не стоит.

Я оказался в незнакомой части Врат и вспомнил, что забыл свою карту в комнате. Я брел наудачу мимо звездных перекрестков, некоторые туннели пахли пылью и запустением, народу здесь было немного. Потом я оказался в районе, заселенном преимущественно восточноевропейцами, языки которых были мне совершенно незнакомы. Правда, с вездесущих ив свисали указатели и надписи на кириллице или каком-то еще более странном письме.

Наконец я добрался до лифта, немного подумал и отправился наверх. Чтобы не заблудиться на Вратах, нужно двигаться вверх, до веретена, где всякий «верх» кончается.

Но тут я заметил, что проезжаю мимо Центрального парка, и решил немного посидеть под деревьями.

Центральный парк на самом деле парком, как таковым, не является. Это большой туннель вблизи от центра вращения астероида, отведенный под различную растительность. Тут я нашел апельсиновые деревья, что объясняло наличие натурального сока, и виноградные лозы, а также папоротники и мхи. Но никакой травы я нигде так и не увидел. Не знаю почему. Может, потому что здесь сажают только виды, способные расти при недостаточном количестве света, поскольку главным источником его на Вратах является только голубой металл хичи. Трава же не может эффективно использовать в своих фотохимических преобразованиях это слабое свечение.

Главное предназначение Центрального парка, конечно же, всасывание окиси углерода и возвращение кислорода в живую среду, поэтому по всем туннелям много растительности. А еще растения заглушают запахи, или по крайней мере так считается, и дают некоторое количество пищи.

Весь парк имеет примерно восемьдесят метров в длину, а в высоту вдвое выше моего роста. Он достаточно широк для нескольких извилистых тропинок. Растения здесь как будто произрастают на настоящей земной почве. На самом же деле это гумус, изготовленный из продуктов человеческой жизнедеятельности, то есть канализационных отходов. На Вратах несколько тысяч человек пользуются туалетами, но это никак не сказывается ни на цвете, ни на запахе почвы – все тщательно переработано.

Первое дерево, достаточно большое, чтобы под ним сидеть, для этого не годилось. Это оказалась шелковица, и под ней была натянута тонкая сеть, чтобы собирать падающие плоды. Я прошел мимо по тропе и увидел женщину с ребенком.

Ребенок! Я и не подозревал, что на Вратах есть дети. Маленькая девочка, лет пяти-шести, играла большим мячом. В низком тяготении мяч передвигался медленно и больше напоминал воздушный шар.

– Привет, Боб! – услышал я и слегка ошалел от неожиданного сюрприза. Со мной поздоровалась Джель-Клара Мойнлин, молодая женщина, которая прогуливалась с ребенком.

– Я и не знал, что у вас маленькая дочь, – не задумываясь, ответил я.

– У меня ее и нет. Это Кэти Френсис, и мама иногда ненадолго отдает мне ее. Кэти, это Боб Броудхед.

– Здравствуй, Боб, – произнесла девочка, изучая меня с расстояния в три метра. – Ты друг Клары?

– Надеюсь. Она моя учительница. Хочешь поиграть в «лови и бросай»?

Кэти закончила разглядывать меня и сказала, тщательно выговаривая каждое слово, как взрослая:

– Я не знаю, как играть в «лови и бросай», но я могу собрать для тебя шесть ягод шелковицы. Больше нельзя.

– Спасибо. – Я подобрался поближе к Кларе, которая смотрела на девочку, обхватив колени руками. – Очень умная девочка.

– Вероятно. Трудно судить: здесь не с кем ее сравнивать, слишком мало детей.

– Она ведь не старатель?

Я в общем-то не шутил, но Клара громко рассмеялась.

– Ее родители входят в постоянный штат сотрудников Врат. Во всяком случае, большую часть времени они работают на Врата. А сейчас ее мать в рейсе. Те, кто здесь служит, иногда и сами отправляются в экспедиции. Согласись, трудно столько времени проводить в догадках, кем же все-таки были хичи, и не попробовать самому на практике разрешить эту загадку.