Врата в будущее - [31]

«От свечи – дом сгорает». От тех же малейших причин иногда губительно откладывается, а то и вовсе теряется уже сложенное. Человек знает, что его позовут. Смотрите, он уже сшил и одежду для продвижения. Он говорит об этом в восторге и в восхищении. Но приходит жданная минута, и целое множество маленьких соображений помешает. Что-то не выйдет, что-то опоздает, кто-то не дойдет, кто-то шепнет нечто страшное. Даже не предусмотреть всех этих маленьких домашних мохнатых, которые как перекати-поле выскакивают из темных углов. Как и что происходит – не будем судить, но срок-то утеривается. А за этим сроком, может быть, искривляются и многие сроки. Удар в одном месте отзвучит где-то совсем неожиданно. Кому и где нанесется вред? Все эти, казалось бы, давно известные слова оказываются неиспользованными на деле.

Как часто бывает, что очень хорошие, очень сердечные люди вдруг в отемнении посылают стрелку вредную. Так иногда на одежде своей гость, сам того не ведая, приносит или ядовитое насекомое, или какие-то зачатки болезни. Конечно, он не хотел этого, но все же принес, ибо где-то в нужную минуту не соблюл осмотрительности. Говорят: благодать – пугливая птица. Также и удача очень необъезженный конь. Стоит незаметно подложить под седло колючую ветку, и даже под опытной рукой конь может закинуться. Как же нужно во всем обиходе избегать все колючее и все, что может нарушать какие-то сроки.

В описаниях битв вам приходилось читать, как подчас все было установлено и исчислено, но кто-то не приходил в назначенное место и затем выпавшее звено нарушало весь строй. Итак, не только ждите удачу, но сберегите ее. Если же можно, чтобы удача превысила сужденное, то к такому подвигу приложите особые силы и особое умение. Это уже будет ваш подвиг.

Как неразрывно понятие подвига с понятием удачи. Ведь подвиг – во благо. Удачу можно мыслить тоже лишь во благо. Какая же такая удача во вред? Это противоречило бы самому слову. Именно подвиг только добрый, и пусть будет удача только добрая. А уж сохраните ее, как самый цветок драгоценный.

7 марта 1935 г.

Пекин.

Напутствие

«Все вижу и слышу: страдания твои велики. С такою нежною душою терпеть такие грубые обвинения; с такими возвышенными чувствами жить посреди таких грубых, неуклюжих людей, каковы жители пошлого городка, в котором ты поселился, которых уже одно бесчувственное, топорное прикосновение в силах разбить, даже без их ведома, лучшую драгоценность сердечную, медвежьею лапою ударить по тончайшим струнам душевным, – данным на то, чтобы выпеть небесные звуки, – расстроить и разорвать презрение от презренных – все это тяжело, знаю. Твои страдания телесные тяжелы не меньше. Твои нервические недуги, твоя тоска, которою ты одержим теперь, – все это тяжело, тяжело, и ничего больше не могу сказать тебе, как только: тяжело! Но вот тебе утешение. Это еще начало; оскорблений тебе будет еще больше: предстанут тебе еще сильнейшие борьбы с подлецами всех сортов и бесстыднейшими людьми, для которых ничего нет святого, которые не только в силах произвести то гнусное дело, о котором ты пишешь (т. е. подписаться под чужую руку), – дерзнуть взвести такое ужасное преступление на невинную душу, видеть своими глазами кару, постигшую оклеветанного, и не содрогнуться, – не только подобное гнусное дело, но еще в несколько раз гнуснейшие, о которых один рассказ может лишить навеки сна человека сердобольного. (О, лучше бы вовсе не родиться этим людям! Весь сонм небесных сил содрогнется от ужаса загробного наказания, их ждущего, от которого никто уж их не избавит.) Встретятся тебе бесчисленные новые поражения, неожиданные вовсе. На твоем, почти беззащитном, поприще все может случиться. Твои нервические припадки и недуги будут также еще сильнее, тоска будет убийственнее и печали будут сокрушительнее. Но вспомни: призваны в мир мы вовсе не для праздников и пирований – на битву мы сюда призваны; праздновать же победу будем ТАМ. А потому мы ни на миг не должны позабыть, что вышли на битву, и нечего тут выбирать, где поменьше опасностей: как добрый воин, должен бросаться из нас всяк туда, где пожарче битва. Всех нас озирает свыше небесный Полководец, и ни малейшее его дело не ускользает от Его взора. Не уклоняйся же от поля сражения, а выступивши на сражение, не ищи неприятеля бессильного, но сильного. За сражение с небольшим горем и мелкими бедами немного получишь славы. Вперед же, прекрасный мой воин! С Богом, добрый товарищ! С Богом, прекрасный друг мой!» (1846 г.)

Ведь это сказало не действующее лицо пьесы Гоголя, а сам писатель, сам мыслитель. Сам, который имел право сказать: «Все вижу».

Не потому выписываем Напутствие Гоголя, что его книга под руками. Не потому, что будто бы случайно купился этот том, где также знаменательно сказано о Ломоносове и Державине. Не случайно пошел с нами по китайским и монгольским землям сердцевидец русский «Все вижу и слышу». С дальних пор этот спутник близок, «потому идем и видим и слышим».

«Все вижу и слышу». Если кто-то отчасти заботится, он уже не все услышит. Можно уметь не слышать. Если кто развил в себе эту способность во благо, в мужестве и твердости, тогда он отлично установит степени слышания, но можно и все слышать и всему найти место. Гоголь, который так замечательно описывал битву, который через все тяготы жизни шел к великому и светлому, он-то знал, что знание опасностей есть предохранение от страха. Готовность к наихудшему всегда даст возможность напрячь особые силы. Много сил в человеке, только нужно, чтобы вовремя их вынуть из хранилища. Глубоки бывают такие хранилища и сложны к ним входы. Изучать к ним затворы можно в сообществе с великими ведунами. Нужно быть уверенными и в этих великих спутниках. Нужно чуять, что он не будет напутствовать ни в чем дурном, и тогда идти легко, тогда все призрачные препятствия уложатся в особом узоре.