Врата Су'тут. Книга 1 - [69]

Остаток ночи юноша размышлял о том, как убедить тщеславного Моснита отказаться проявлять себя во всей красе. И более того, убедить его вести себя на проверке полным идиотом, чтобы не дай Аксея, Дейс не отправил безрассудного парня на первый ярус. Если Артелион имел трезвый взгляд на то, что будет твориться у самого дна Каньона, то насчет Моснита, его одолевали сомнения.

- Польщенный сержантскими нашивками, он кинется в самую гущу боя и сложит свою благородную голову.

Утром Артелиона ждало неприятное открытие. Телеги с раненными одна за другой въезжали в лагерь. Всю сотню, Дейс отрядил на помощь лекарям. Люди гадали, что же произошло в Каньоне. Все склонялись к очередному прорыву, а некоторые, самые впечатлительные новобранцы, уже в открытую посматривали в сторону забора. В связи с этим количество солдат на смотровых вышках увеличилось вдвое. Артелион, глядя на ужасные рваные раны солдат, едва сдерживал рвотные рефлексы.

- Отец, Лело, Мерк, вы, проклятье, были правы!

Моснит, белый, как снег, подошел к нему и заговорил:

- Кто мог оставить такие раны? Посмотри, у этого парня рука оторвана! Оторвана! - Голос Моснита сорвался. Ему приходилось прилагать усилия, чтобы не поддаться панике. Артелион похлопал товарища по плечу. Конечно, раны произвели и на него впечатление, но он старался сохранять голову холодной.

- Вид раненых поможет склонить Моснита к правильному решению.

Цинично, но тут уж ничего не поделаешь.

- Это вурдалаки. - Прошептал Артелион и едва успел прижать руку ко рту Моснита, помешав ему вскрикнуть.

- Ты не шутишь? - Освободившись, обеспокоено спросил Моснит.

- Я слышал это от Дейса.

Неудивительно, что никто не знал о случившемся. Всем лекарям строго настрого приказали молчать о том, кто оставил эти раны. Командование не хотело вызвать панику в лагере новобранцев. О вурдалаках ходили страшные байки, а подкрепленные видом изувеченных тел, он бы привели к ужасным неконтролируемым последствиям. Это было бы особенно нежелательно, когда каждый человек на счету. Одно дело убивать джелов и энаев, уязвимых для верной стали, а другое бить нечувствительную к боли, чудовищно сильную нежить. Только изрубленные на мелкие куски, они переставали представлять опасность. Сами раненые не могли рассказать о случившемся. Всех тех, кто был в сознании, оставили в лагере лекарей, а особо тяжелых отправили сюда.

- Умирать на наших глазах и заражать праведной ненавистью.

- Зачем их вообще сюда привезли? Есть ведь лагерь лекарей, пусть там их ставят на ноги.

- Не знаю. - Покачал головой Артелион, решив оставить свой цинизм при себе. Не поймут.

Страшно было представить, что сейчас творится у лекарей, если даже здесь сотня тяжело раненных, казалось, перепачкала все кровью.

- О, Светлая Аксея! - Выдохнул Моснит.

- Успокойся. - Шикнул на него Артелион. - Ты не сопливый мальчишка, чтобы распускать нюни из-за парочки раненых.

Молодой дворянин тяжело вздохнул. Упрямо сжав губы, он кивнул, сердито глядя на товарища. Артелион понял, что сейчас лучшее время рассказать Мосниту о своих планах, пока страх от увиденного не перерос в жажду мести. Артелион внимательно окинул взглядом снующих туда-сюда новобранцев, выполняющих те или иные поручения лекарей. Все они были бледные и напуганные. Весь лагерь был пропитан страхом. Новобранцы в большинстве своем молчали, а если и разговаривали, то только тихо.

Уверенность в том, что раненых привезли сюда неслучайно, крепла у Артелиона с каждым мгновением, с каждым разгорающимся ненавистью взглядом.

- А не для того ли командование привезло сюда этих бедняг, чтобы пробудить чувство мести, которое затмит наш здравый смысл? Добавь сюда пару слов о том, какими героями они станут, мстя за своих земляков, и от криков добровольцев на первые ярусы заложит уши. До них дойдет, на что они согласились, только когда будет слишком поздно.

Артелион отстраненно поразился, насколько здесь все жестко. Люди здесь мыслят стратегически, а это значит, что судьба человека никого не волнует.

- А чем я лучше? - Внезапно осознал юноша. Он продолжал смотреть на поникшие плечи сослуживцев и изо всех сил гнал предательские мысли. Но они отказывались уходить.

- Я, так же как и все, оказался затянут водоворотом мести. Я так же совершил эту глупость, идя на поводу у своих чувств. Идиот. О, Сатеника! Ты любила редкостного идиота!

Сразу же припомнились слова отца о решениях под гнетом эмоций. Он был тысячу раз прав, когда предложил отложить месть до лучших времен. Но сейчас уже ничего не исправить. Моснит что-то обеспокоено говорил Артелиону, но он был настолько погружен в мысли, что не замечал его болтовни.

- Ничего нельзя изменить! Я зашел слишком далеко, чтобы поворачивать назад. Со дня на день нас отправят в Каньон. О, Аксея! Что я наделал!

Артелион едва не схватился за волосы в бессильной ярости на самого себя. Как просто назвать себя идиотом и как больно осознавать, что так оно и есть.

- Что ж, это только моя ошибка, и только я буду за нее платить. Слишком много ошибок в последнее время. Я вообще когда-нибудь перестану ошибаться?!

Горько было понимать, что каждая ошибка двигает его вперед на пути взросления очень медленно. Эти мысли убедили его в правильности своих планов. Нельзя попасть на первые ярусы. Ради Сатеники и отца с матерью, нельзя попасть на первые ярусы. Нельзя здесь погибнуть. Пора действовать. Хватит плыть по течению, иначе оно может вынести к водопаду.