Во всяком случае он был моим соседом. Каждое утро он с трудом вставал и тщательно вычищал каждый квадратный дюйм своей каморки. Она становилась грязной, потому что на Вратах всегда множество мусора, несмотря на все попытки его убрать. Вычистив все, даже основания маленьких кустиков, которые он с трудом вырастил и оформил, он брал обломки, бутылочные крышки, клочки бумаги и снова разбрасывал там, где только что вычистил. Забавно! Я никогда не мог понять, в чем разница, но Клара говорила… Клара говорила, что понимает.
— Боб, о чем вы только что думали? — спрашивает Зигфрид.
Я сворачиваюсь клубком и что-то бормочу.
— Я не понимаю, что вы только что сказали, Робби.
Я молчу. Думаю, что стало с Шики. Вероятно, он уже умер. И вдруг мне становится грустно от смерти Шики так далеко от Нагои, и мне снова хочется плакать. Но я не могу. Я корчусь и извиваюсь. Бьюсь о пенопластовый матрац, пока не начинают протестующе скрипеть удерживающие меня ремни. Ничего не помогает. Боль и стыд не уходят. Я доволен собой, доволен тем, что стараюсь изгнать эти чувства, но у меня не получается, и отвратительный сеанс продолжается.
Зигфрид говорит: «Боб, вам требуется много времени для ответа. Вы что-нибудь утаиваете?»
Я отвечаю с благородным негодованием: «Что за нелепый вопрос? Если бы я утаивал, откуда мне об этом знать? — Я молчу, обследуя уголки своего мозга в поисках того, что я утаил от Зигфрида. Ничего не нахожу. Рассудительно говорю, — Кажется, ничего нет. Я не чувствую, что утаиваю что-то. Скорее хочу сказать так много, что не знаю, с чего начать».
— Начинайте с любого, Роб. Первое, что приходит в голову.
Это кажется мне глупым. Откуда мне знать, что первое, когда все перемешалось? Отец? Мать? Сильвия? Клара? Бедный Шики, пытающийся передвигаться без ног, порхая, как ласточка в амбаре, охотящаяся за насекомыми: точно так же Шики ловит мусор в воздухе Врат?
Я касаюсь тех мест в мозге, где больно. Я знаю по предыдущему опыту, что будет больно. Так я себя чувствовал в семь лет, когда бегал по Скальному парку вместе с другими детьми и пытался обратить на себя внимание. Или когда мы оказались вне реального пространства и поняли, что попали в ловушку, а из ничего появилась призрачная звезда, улыбаясь, как Чеширский кот. У меня сотни таких воспоминаний, и все они причиняют боль. Да, это так. Они само воплощение боли. В указателе моей памяти против них написано «Болезненно». Я знаю, где отыскать их, и знаю, как бывает больно, когда они всплывают на поверхность.
………………………………………………………………………………………………………………………
481……………IRRAY (0) = IRRAY (P)…………13,320
……………….Я думаю, вы обеспокоены….13,325
482……………XTERNAIS; 66ААЗ IF; 5В………13,330
……………….GOTO ** 7Z3………………….13,335
……………….XTERNAIS @ 01R IF @ 7……….13,340
……………….GOTO ** 7Z4………………….13,345
……………….Вздор, Зигфрид………………13,350
……………….ты всегда так говоришь……..13,355
……………….XTERNAIS С99997АА! IF с8…….13,360
……………….GOTO ** 7Z4 IF? GOTO………..13,365
……………….** 7Z10…………………………13,370
……………….Я ни о чем не…………………13,375
……………….не беспокоюсь………………..13,380
483……………IRRAY. ВЗДОР… ВСЕГДА……….13,385
……………….БЕСПОКОИЛСЯ/ НЕТ…………..13,390
484……………Почему бы не сказать…………13,395
……………….об этом?……………………….13,400
485……………IRRAY (Р) = IRRAY(Q)BBOfl……..13,405
……………….УСПОКОИТЕЛЬНОГО ТОНА…….13,410
……………….Нет ничего плохого в том……..13,415
……………….чтобы сказать…………………..13,420
……………….как себя чувствуешь……………13,425
487……………IRRAY (Q) = IRRAY(R)GOTO………13,430
……………….** 1 GOTO ** 2 GOTO……………13,435
……………….** 3………………………………13,440
489……………Ты мне надоел………………….13,445
……………….Зигфрид…………………………13,450
……………….понимаешь?……………………..13,455
……………….XTERNALS с1! IF! GOTO………….13,460
……………….**7Z10 IF **7Z10! GOTO………….13,465
……………….** 1 GOTO ** 2 GOTO ** 3……….13,470
……………….IRRAY БОЛЬ……………………..13,475
……………………………………………………………………………………………………………………….
Но пока я их не выпущу, они не причинят мне боли.
— Я жду, Боб, — говорит Зигфрид.
— Думаю, — отвечаю я. И тут мне приходит в голову, что я опаздываю на урок гитары. Это напоминает мне еще о чем-то, я смотрю на пальцы левой руки, проверяю, не отросли ли ногти: мне хотелось бы, чтоб мозоли стали больше и тверже. Я не очень хорошо играю на гитаре, но большинство слушателей не слишком критичны, а я получаю удовольствие. Но нужно все время упражняться и помнить. Сейчас посмотрим, думаю я, как перейти от фа-мажор к соль на седьмой струне.
— Боб, — говорит Зигфрид, — сеанс был не очень продуктивным. Осталось десять-пятнадцать минут. Почему бы вам не сказать мне первое, что придет в голову… прямо сейчас?
Первое я отвергаю и говорю второе. «Первое, что приходит мне в голову; я вспоминаю, как плакала мать, когда погиб отец».
— Не думаю, чтобы это на самом деле было первым, Боб. Позвольте высказать предположение. Первая мысль была о Кларе.
В груди у меня сжимается. Дыхание перехватывает. Неожиданно передо мной возникает Клара, какой она была шестнадцать лет назад, и ни на час старше… Я говорю; «Кстати, Зигфрид, я думаю, что хочу поговорить о своей матери». И позволяю себе вежливый примирительный смешок.
Зигфрид не вздыхает покорно, но он молчит так, что создает то же впечатление.
