Врата изменников - [48]

Они вошли в ворота, и Шарлотта с восхищением увидела длинную подъездную аллею между двумя рядами вязов, и еще, в метрах трехстах, большой особняк, стоявший на некотором возвышении. Справа к реке спускались длинные лужайки, слева росла купа деревьев, а за ними виднелись крыши хозяйственных построек и конюшен. Все пропорции дома дышали таким благородством, что смотреть на него было одно удовольствие. Он так естественно стоял на земле, возвышаясь среди деревьев, и вокруг не было ничего ненужного и некрасивого, ничего, нарушающего строгую простоту этого места.

Харриет не проявила никаких восторгов. Она, конечно, бывала здесь уже не раз, и хотя скоро должна была стать хозяйкой этого дома, сейчас девушка совершенно об этом не думала.

– Я бы защищала его так же яростно, как если бы это был мой ребенок, а не родитель, – сказала она, натянуто улыбаясь. – Я знаю, это нелепо, но ведь эмоции не всегда можно разумно объяснить. И я очень хорошо понимаю, что сейчас чувствует Мэтью.

Еще несколько шагов в молчании. Огромные вязы смыкались ветвями над их головами, и женщины шли в тени, испещренной солнечными зайчиками.

– Но я боюсь, что Мэтью очень пострадает душевно в своем крестовом походе, желая доказать, что сэр Артур был убит, – продолжала мисс Сомс. – Он, разумеется, не желает верить, что его отец мог пребывать в таком… умственном расстройстве, из-за чего ему и приходили в голову мысли о тайных обществах, преследующих его, и из-за чего он принял чрезмерную дозу опия. – Она остановилась и взглянула на собеседницу. – Если Мэтью будет добиваться своей цели, правда предстанет перед ним в самом разрушительном виде, и ему будет еще тяжелее, чем сейчас. А вдобавок ко всему у него появятся враги. Люди сначала будут испытывать к нему сочувствие, но долго это не продлится, особенно если он станет обвинять окружающих, как он это делает сейчас. Вы не можете попросить вашего мужа уговорить его? Надо убедить Мэтью остановиться, не искать причины, которые поистине… Я хочу сказать, что все это ранит его еще больше и он наживет таких врагов, которых никому не стоит иметь. Сочувствие и терпимость, которые он вызывает сейчас, сменятся насмешкой, а затем станут раздражать, а сэр Артур хотел бы этого меньше всего.

Шарлотта не сразу нашлась, что ответить. Не стоило удивляться, что Харриет ничего не известно об «Узком круге» и что она не может даже представить существование подобного общества. Если бы сама миссис Питт не знала об этом наверняка, она тоже сочла бы абсурдным подобное предположение и решила бы, что такая мысль – плод расстроенного воображения, которому всюду мерещатся несуществующие тайные заговоры.

Но что ей труднее было принять, что особенно ранило ее чувства и мешало рассуждать здраво, так это убежденность мисс Сомс в старческом слабоумии сэра Артура, якобы повинного в собственной смерти. Конечно, хорошо, что ее тревога была вызвана любовью к Десмонду, но это очень мало утешило бы его, знай он, что будущая жена думает об этом событии. В настоящее время скорби по отцу он никак не примирился бы с подобным мнением.

– Не говорите всего этого Мэтью, – сказала Шарлотта с нажимом, беря Харриет за руку и снова двинувшись с места, чтобы их промедление не показалось странным. – Опасаюсь, что сейчас он воспримет сомнения как еще один удар – и, если хотите, даже как предательство.

Мисс Сомс сильно удивилась, но затем смысл слов Шарлотты медленно дошел до нее, и она ускорила шаг, чтобы их не услышали идущие за ними. Еще меньше ей хотелось бы, чтобы жених обернулся и подошел к ним, интересуясь, все ли в порядке.

– Да. Да, вероятно, вы правы. Может быть, вам покажется странным, однако потребовалось очень много времени, чтобы я поверила, будто мой отец уже не тот человек, которым я его знала всю жизнь… такой замечательный, такой сильный и… мудрый, – продолжила она. – Возможно, мы все склонны идеализировать тех, кого любим, и когда нас вынуждают увидеть их в истинном свете, мы ненавидим тех, кто показал нам правду. Я бы не вынесла, если бы Мэтью стал так относиться ко мне. И, наверное, столь же невозможно, чтобы ваш муж сказал Мэтью – по моей просьбе – то, о чем тот не желает слышать.

– Нет смысла просить об этом Томаса, – искренно ответила Шарлотта. – Он думает точно так же, как Мэтью.

– Что сэр Артур был убит? – изумилась Харриет. – Неужели и он так думает? Но ведь он же полицейский! Как же он может серьезно предполагать… Вы уверены?

– Да. Знаете ли, существуют такие общества…

– Да, да, я знаю, что на свете существуют преступники. Об этом знает каждый, кто не совсем лишен понимания действительности, – возразила мисс Сомс.

Миссис Питт внезапно вспомнила, что когда она была в возрасте Харриет, прежде чем познакомилась со своим мужем, у нее были такие же наивные представления о мире. Она не только не ведала о преступности, но, что еще серьезнее, понятия не имела о бедности, невежестве, эпидемических болезнях или плохом, недостаточном питании, которое приводит к рахиту, туберкулезу, малокровию и к другим болезням и напастям. Юная Шарлотта полагала, что преступление – дело рук агрессивных, продажных и внутренне испорченных людей. Весь мир виделся ей в черно-белом цвете. И от Харриет сейчас тоже не следовало ожидать понимания того, что существуют еще и оттенки серого, которые можно различить, только обладая опытом или зная, что такое жизнь за пределами ее мирка.