Врата ада - [13]

— Но нас она дурачит. Что ты об этом думаешь?

— То же, что и ты. Эта история с убийством не выдерживает никакой критики.

— Ясно, что они опасаются нашего вмешательства. Здесь какая-то большая игра. Интересно, хоть что-нибудь из того, что она сказала, может быть правдой?

— Не знаю. Могу только сказать, что, если он боялся полиции, красть миллион было бы не самым умным мероприятием.

— К тому же, если он мог заставить шантажистов замолчать, зачем было вообще уезжать из Буэнос-Айреса? — подхватил Саймон.

— Может он боялся полиции.

— И ты в это веришь?

— Не очень. Если бы полиция знала об этом, то знали бы и в агентстве Пинкертона. Они доложили бы и этому Хаагу, а он так туп, что, конечно, не скрыл бы этого и от нас.

Саймон коротко кивнул.

— Значит, нечего бояться, что мы наведем на него полицию.

— Поэтому нам нужно узнать насчет самолета в Сантьяго. Бог знает, как часто они летают. Хорошо, что у нас целая неделя. Можно вернуться в Буэнос-Айрес, а оттуда вылететь в Чили. Между столицами наверняка есть регулярное сообщение.

Утром в четверг Саймон узнал в отеле, что рейс из Пунта-Аренас в Сантьяго есть, но только по пятницам. Это значило, что им не только придется торчать в унылом городе еще четыре дня, но и что в Сантьяго у них будет всего день на поиски загадочного «барбекю». Он решил узнать, нельзя ли нанять чей-нибудь частный самолет, когда голос позади него сказал:

— Доброе утро, мистер Арон. Я слышу, вы собираетесь в Сантьяго. У вас там дела?

Обернувшись, Саймон увидел Пепе Грау-Мирафлореса.

— Да нет, просто нам надоел этот ветер, и мы с мистером Итоном хотим поискать на севере местечко посолнечней.

— Тогда, может, вы согласитесь отправиться на моем самолете? Путешествие, правда, займет пару дней — у меня дела в Пуэрто-Монтте. Но вы, по крайней мере, выиграете три дня.

Саймон с радостью принял это предложение и договорился, что они будут готовы к одиннадцати часам. Однако Ричард, узнав об этом, сказал:

— А не рискуем ли мы? Этот Грау-Мирафлорес — друг мадам Синегист и по пути вполне может устроить какой-нибудь «инцидент», чтобы раз и навсегда вывести нас из игры.

— Хм! Ты прав, об этом я не подумал. Так что, отвяжемся?

— Нет. Думаю, в этой ситуации возможны оба варианта. Если он связан с ней, может быть, нам удастся выудить из него дополнительную информацию. В любом случае, в Сантьяго нам понадобится больше дня, чтобы отыскать это «барбекю», так что лучше рискнуть.

Саймон хотел позвонить Миранде, но, учитывая трехчасовую разницу во времени, предпочел послать ей телеграмму. Он сообщил, что они с Ричардом летят в Сантьяго и остановятся в новом отеле «Каррера Хилтон». Другой телеграммой он заказал в «Хилтоне» двухместный номер.

По пути к самолету они многое узнали о своем благодетеле. Его семья была одной из богатейших на всем континенте. Они завладели землями на полуострове, когда граница между Аргентиной и Чили еще не была проведена, и продолжали владеть большей их частью и доныне.

Самолет, бывший истребитель, был переоборудован в комфортабельную четырехместную машину. Пилотировал его немец, бывший летчик люфтваффе. В полдень они начали полет через Чили — страну уникальную по своим природным условиям. В ней, единственной из стран континента, есть все, плохое и хорошее: цепи неприступных гор, обледенелые пустыни юга, раскаленные равнины севера и центральная часть с прекрасным климатом, где вызревают почти все растения и злаки, реки и озера переполнены рыбой, а из любого места видны покрытые снегом вершины Анд.

В первый день они летели, имея с одной стороны низкие, поросшие лесом горы, а с другой — побережье с сотнями островков, немногие из которых были обитаемы. В узких проливах о скалы с яростью бились гигантские волны. Грау-Мирафлорес время от времени показывал пассажирам места с суровыми названиями: Залив Скорби, Ледяная долина, Холм Страдания, Последняя Надежда.

К вечеру они прибыли в Пуэрто-Монтт, который сильно отличался от Пунта-Аренас. Здесь, в шестистах милях к северу, воздух был напоен весной, и по бульвару фланировали толпы отдыхающих. До океана оставалось некоторое расстояние, но его дыхание явственно чувствовалось.

Отель, в котором Грау-Мирафлорес заказал номера, был недавно выстроен, и обширный дансинг по вечерам заполнялся молодежью. Ужинали они в «Касуэла де Аве» — превосходный суп, копченый угорь и сырный пирог, — запивая все это местным очень вкусным вином.

После ужина Грау-Мирафлорес продолжил свой рассказ о Чили. На этот раз речь шла об истории ее освоения — о борьбе испанских конквистадоров с воинственными арауканами и о последующей колонизации страны, где смешались испанцы, итальянцы, англичане, французы, ирландцы, немцы, создав в результате самую цивилизованную и предприимчивую нацию континента.

Утром, когда Грау-Мирафлорес отправился по делам, двое друзей осмотрели город. Больше всего им понравился рыбный базар, расположенный прямо в море. Рыбаки выгружали добычу с лодок на выстроенные на сваях прилавки, где их жены в цветастых платьях продавали ее покупателям, тоже подплывавшим на лодках.

Саймон завистливо разглядывал громадных омаров, но Грау-Мирафлорес днем утешил его, сказав, что они пообедают на острове Чилоэ, где ловят лучших в мире омаров.