Враги народа: от чиновников до олигархов - [14]

Сергей Владиленович на секретных объектах очень задержался. Чтобы не было скучно, я посмотрел документальный фильм о жизни воинской части. Вот солдаты в противогазах истребляют аварийный запас зарина. А вот уничтожаются пороховые заряды. Делается это так — один человек разрезает заряд резаком, а другой высыпает порох в ящик. Наполненный ящик относят на специальную площадку и высыпают на землю. Каждая новая кучка — на одинаковом расстоянии от предыдущей, между ними — пороховая дорожка. А потом за несколько секунд огонь все слизывает. Взрыва нет, но столб дыма поднимается высоко. Его местные жители боятся как черт ладана. Они думают, что их травят, а разубеждать их в этом никто не пытается.

Это самое равнодушие к общественности стало главным тезисом выступления насытившегося военной тайной полпреда. «Я не понимаю, почему нельзя допустить журналистов и общественность на площадку, где сжигается порох. Там поместится половина поселка. Пусть придут и посмотрят, что это абсолютно безвредно. А за уничтожением аварийного запаса нужно установить общественный контроль. Пусть кировчане сформируют и пришлют делегацию, которая будет наблюдать. Причем, если им покажется, что делается что-то не так, надо дать им право остановить работы. Мы приедем, проверим, если они ошиблись — работы будут продолжены».

Пока Кириенко все это говорил, директор федеральной программы генерал-лейтенант Валерий Канашин очень нервничал. Было видно, что он в целом, конечно, согласен, но чего-то не понимает. Во время наступившей паузы он не сдержался и решил уточнить:

— То есть, к примеру, Людмила Дмитриевна будет иметь право останавливать работы? — Канашин бросил недоумевающий взгляд в зал, где на первом ряду сидела ярко выраженная представительница общественности.

Над Людмилой Дмитриевной Жуковой, заместителем руководителя Кировского филиала Всероссийского общества охраны природы, несколько минут назад смеялись. Она демонстрировала вопиющую некомпетентность в вопросах уничтожения химоружия.

— А почему нет? — ответил Кириенко.

Генерал-лейтенант хотел что-то сказать, но вовремя сдержался.

Старушки и отруби

Следующим пунктом в программе значилось: «Встреча с жителями Марадыкова». На окраине поселка полпредский кортеж уперся в железнодорожный переезд. Чтобы не терять времени, встречу с любопытным народом решили провести прямо здесь, благо неподалеку собралась кучка настоящих старушек. В качестве тамады выступил губернатор:

— Ну что, бабульки, хорошо вам живется? Я тут вашему поселку недавно диспансеризацию назначал, прошли ее?

— Ноги у нас болят, товарищ губернатор, а диспансеризаторы ваши говорят, что это хроническое и терпеть надо.

— Лекарства-то получаете бесплатные? Я тут недавно распорядился…

— Бесплатные? Нет, мы все 100 процентов платим. Бесплатно нам никто ничего не дает.

— Как не дает? Вот у нас тут глава района. Почему не даете?

— Владимир Нилыч, я вам потом объясню.

— Я завтра с Зурабовым встречаюсь, начальником пенсионного фонда, я поговорю с ним на эту тему, — вступил в разговор Кириенко. — А вы мне скажите: может, чего еще надо?

— Отруби у нас дорогие, скот кормить не можем. В городе рупь шейсят, а здесь на четыре рубля дороже.

— Завтра же распоряжусь прислать вам вагон отрубей по кировской цене, — опять губернатор. — Дадим, все дадим.

— Надо вас в болото… — обрадовались старушки, — на ягоды сводить. Вот вы с нами поговорили, нам вроде как и лучше стало.

Поезд ушел, шлагбаум открылся, все попрыгали в машины и уехали.

Старушки и бабки

История со старушками имела продолжение на следующий день. Обещанная встреча Кириенко с Зурабовым должна была пройти в городском пансионате для ветеранов. Мы-туда приехали, а Зурабова нет: уехал и просил передать, что ждет в администрации. «А, ну тогда поедем туда», — сказал полпред и направился было к машине. «Но люди же ждали», — остановил его губернатор. «Да, вы правы, — согласился полпред. — Люди ждали, пойдемте».

Пансионат для ветеранов — это трехэтажное здание, на обшарпанных стенах которого еще угадывается розовый цвет. Директор и замдиректора пансионата как-то не в меру даже для такого визита нервничали. И, как оказалось позже, было из-за чего. В этом году Пенсионный фонд выделил на обустройство российских домов престарелых сотни миллионов рублей. Татарстану, например, досталось 43 миллиона, Кировской области — 44. Этому конкретному пансионату — 16. На днях глава Пенсионного фонда был в Казани, и там он увидел, как эти деньги потрачены. А здесь — не увидел. Поэтому разгневался и уехал снимать своего наместника. Полпред пока этого не знал, но ему тут тоже не понравилось: коридоры темные и дурно пахнут, мяса в тарелках у старушек не видно, лица несчастные.

— Плохо живем. Надоело, — сказали ему старушки.

— Надоело жить, наверное, — добрым голосом переспросил директор пансионата. — Так у нас теплица есть, можно там поработать.

— Нам-то ничего, — у этих старушек по сравнению со вчерашними в глазах был страх. — Вот вы бы медсестрам зарплату прибавили. А то уходят они от нас.

В администрации встреча Кириенко с Зурабовым длилась больше часа. Выяснилось, что 16 миллионов пошли на строительство реабилитационного центра для инвалидов. «Вы поймите, он нам очень нужен», — бил себя в грудь губернатор. Кириенко не спорил, что нужен. Но 16 миллионов на строительство, естественно, не хватило, и теперь область имеет один недостроенный дом и один в отвратительном состоянии. На обратном пути в самолете мы с полпредом беседовали на эту тему подробнее, и вот что он сказал: «Это стремление каждый новый рубль вкладывать в новое строительство известно. Любимое дело строителей — осваивать нулевой цикл, очень прибыльный, а потом — хоть потоп. Именно поэтому в стране масса недостроенных объектов. Мы будем очень серьезно разбираться». Но своего начальника пенсионного фонда губернатор все же отстоял. Ограничились дежурным разносом. А на вопрос о вчерашних старушках, которым были обещаны бесплатные лекарства, Кириенко ответил мне в самолете таю «Нет, постойте. Вопрос с лекарствами можно решить и на уровне местной власти. Я обещал поговорить с Зурабовым на темы социального обеспечения в целом».