Враг в зеркале - [26]

Было ещё одно дело... Ну конечно. Я обещал бритому сломать руку. А я привык выполнять обещания. Что я и сделал все той же дубинкой, для удобства примостив предплечье противника к впадине колесного диска.

И что забавнее всего, пассажиры лентами скользящих мимо машин, конечно же, могли видеть нашу гнусную потасовку; людей можно понять, а о шоферской солидарности говорить уже нельзя: возможность просто так, ни за что ни про что получить пулю в лоб изживала гуманизм.

Тут, как всегда по окончании действия, подлетели три, кем-то направленные гибэдэдэшные "шестерки". Толпа толстых автоматчиков храбро поставила меня лицом к машине, я получил пинок по ноге и прикладом в спину, после чего центурионы стали разбираться. Ксивы произвели впечатление: бессрочно продлеваемое моими звездными покровителями удостоверение капитана ФСБ и не менее весомое - помошника какого-то мною уже забытого депутата.

Еще полчаса я помогал составлять протокол и наскоро допрашивать окольцованных наручниками братков. Потом сел в машину и под привычный аккомпанимент вороньего базара отбыл домой. Дома, несмотря на холостяцкую запущенность, довольно часто, впрочем, освежаемую посещением прекрасных дам (наши женщины всегда прекрасны!), все было так, как я и предвкушал. Только вместо душа я принял ванну и с наслаждением отмокал.

Вспомнив кое-что, я дотянулся до брошенного на стул телефона и ещё раз позвонил в Нижний. Никого. Сияющее настроение удачно завершенного вечера стало меркнуть, но я отбросил все черные мысли, полежал ещё немного в горячей воде, а потом, завернувшись в свой любимый синий махровый халат, прошел на кухню и вскипятил чай.

В холодильнике нашелся недельной давности сыр и кусок сливочного масла в морозильнике. Я вскрыл банку с ветчиной, сделал себе бутерброд-ассорти и с огромным наслаждением поглощал эту вкусную, но убийственную для организма снедь.

А за оконным стеклом в полуметре от меня, на подоконнике сонно топталась одинокая ворона, изредка оглядывая меня блестящим и черным в искусственном свете моей кухни глазом.

А потом - прохладные простыни, водоворот сонных видений - все кружилось, хлопало черными крыльями, а Павел Абдурашидович гонялся зачем-то за Верой с милицейской дубинкой...

ГЛАВА 14

НА ГОРЬКОВСКОЙ ТРАССЕ

Утро началось тонкими уколами зуммера. Я вслепую нажал кнопку будильника и только тогда открыл глаза. Семь часов.

За окном - серая утренняя мгла плачущего с утра дня. Я, не вставая, дотянулся до телефона, с вечера брошенного на тумбочку. Тани не было дома. Я поколебался, звонить ли полковнику Сергееву? Нет, у меня не было номера его домашнего телефона, а для службы было слишком рано. Так же нехотя позвонил Косте Кашеварову.

Трубку сняли после третьего звонка и бодрый голос Ловкача заявил, что он слушает.

- Я слушаю, - повторил он и, когда я назвался, энергично зазвенел в трубке.

- Ты куда пропал? Тебя обыскались. Полковник Сергеев звонит беспрерывно. Ты где?

- Я в Москве. Сегодня к вечеру буду в Нижнем.

- Зачем? Почему ты никого не предупредил? А Соколова с тобой?

- Нет. Таня в доме Бурлакова. У Ленчика. Хотя теперь уже, может, и не там. Я приеду, разберемся. Думаю, с ней ничего плохого не случится. В общем, к вечеру буду.

- Ты самолетом?

- Нет, на машине. Часов за шесть-семь доберусь. По приезде позвоню.

- Ну, ждем. Хорошо, что позвонил. Значит, ты на машине к нам? Один или с водителем?

- Один. Я ещё не разучился за баранку держаться.

- Ну давай, ждем.

Я нажал кнопку отключения телефона.

Пошел под душ, побрился. Потом открыл шкаф и некоторое время изучал свой гардероб, не зная, что выбрать в дорогу. Конечно, я предпочел бы джинсы и рубашку посвободнее, но привычка к униформе победила: решил, все же, надеть костюм.

В начале девятого я подрулил к Кривоколенному переулку, посигналил перед железными вратами, был опознан вахтой охраны и впущен; жестяная плоскость ворот поехала в сторону, и я благополучно въехал во двор, припарковав "восьмерку" подле своего же черного "Мерседеса".

Я поднялся наверх. Лены ещё не было; рабочий день у нас начинается в девять тридцать. Но Илья уже возлежал в кресле, с привычным удивлением изучая свои, положенные на стол ноги.

- Машину я тебе приготовил, - сразу сообщил он. - Ты когда созреешь, может быть, просветишь, чем ты так там занят? Мне Макс Дежнев звонил. Тебя, понимаешь, по его словам, чуть ли не цеэрушники работают. Наркотиками накачивают. Надеюсь, дело стоит того, чтобы в него влезать.

Он медленно и ловко стал снимать ноги со стола, сам любуясь тренированной силой своих мышц. Мое же сообщение заставило его забыть о конечностях, которые нелепо застыли в воздухе.

- Вчера на меня напали. Прямо на Проспекте Мира.

Илья вопрошающе смотрел на меня.

- Они разворачивались поперек встречного движения, и я не успел среагировать. Вот они и обиделись.

Ноги Ильи, дрогнув в воздухе, мягко спланировали на пол.

- Я уж думал...

- Да нет, просто случайные "братки". Только что на ногах и в носу золота не было. Пришлось разбираться.

Илья кисло сморщился и тут же захохотал:

- Не дай бог смотреть, как ты разбираешься! С органами правопорядка неприятностей не было?