Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году - [26]

. Розенберг поддерживал соответствующие контакты с экономическими кругами Великобритании. Консультант Муссолини по вопросам политики на Востоке поделился своими впечатлениями по итогам переговоров в Варшаве. Он сообщил Муссолини, что поляки хотели бы объединить под знаменами Пилсудского все окраинные народы — начиная с финнов и заканчивая турками — в целях организации крестового похода на СССР^{111}. Он получил от дуче задание наблюдать за «центробежными силами» в России, дабы иметь возможность адекватного реагирования с учетом складывающейся ситуации^{112}. Военный конфликт с СССР впервые оказался возможен и даже весьма вероятен — и это мнение разделял не только Надольный. Конечно, речь шла не о «крупных» сценариях наподобие плана «Барбаросса» 1941 г., не о наступлении на Москву, а о небольшой импровизированной германо-польской интервенции в СССР с целью отторжения Советской Украины и вероятного наступления на Киев. Предпосылкой к таким действиям было нападение Японии на СССР на Дальнем Востоке, послужившее сигналом к интервенции европейских держав на западной границе СССР. Во Внешнеполитическом ведомстве НСДАП исходили из того, что в случае «освобождения» монгольских народов Советской России Японией начнется декомпенсация Советской империи на Кавказе и Украине, и Германии придется «со всей внимательностью следить» за происходящими процессами^{113}. Во всяком случае, советское руководство едва ли верило, что фашистский диктатор, следуя программе «Майн кампф», на начальном этапе предпочтет захватить Европу, чтобы затем с помощью мощной немецкой армии подчинить себе СССР. В Москве ясно помнили об угрозах 1918–1920 гг.

1935 г.: ПРЕДСТАВИТСЯ ЛИ ВОЗМОЖНОСТЬ ИНТЕРВЕНЦИИ В СССР?

Советская Служба военной разведки[14] якобы располагала досье, частью которого является информация, поступившая от руководителя одного из отделов в Генеральном штабе Польши, бывшего русского офицера, о совещании, состоявшемся в Военном министерстве в Варшаве^{114}. В соответствии с этими данными Пилсудский главной задачей польской политики считал не противодействие продвижению немецкой армии на Восток, а недопущение ее проникновения на польские территории, поскольку, вступив на территорию Польши, немцы, по его мнению, откажутся оставить спорные территории. Если Польша, как утверждает источник, ограничится соблюдением благосклонного нейтралитета, то немцам придется двигаться в северном и южном направлениях через прибалтийские государства и дунайские страны. Прикрыв фланги посредством Польши, немцы станут продвигаться в северном направлении с целью захвата Ленинградской и Московской промышленных зон, наступление же на юге будет ориентировано на захват житницы СССР — Украины, а также земель в нижнем течении Волги и нефтяных месторождений Кавказа. Однако начать наступление на южном направлении Гитлер сможет лишь после того, как завладеет Австрией и Чехословакией и окажет необходимое влияние на Венгрию и Румынию. А поскольку соответствующие предпосылки еще не сформировались, у Польши есть время укрепить свое положение. Предположим, сообщает источник, что немецкая армия смогла бы заключить в тиски мощные части Красной армии, дислоцирующиеся на польском направлении, смогла бы достичь Волги, но оказалась бы не в лучшем положении в связи с понесенными потерями и необходимостью обеспечивать снабжение армии на большой территории. Тогда Польша и ее не ослабленная боями армия смогли бы диктовать собственные условия. Германо-советская война, разворачивающаяся по такому сценарию, привела бы к восстановлению польско-белорусско-украинского союза, который позволил бы полякам обезопасить себя в отношениях с Россией и Германией.

Не исключено, что с обеих сторон — как показывает история с Надольным — могла сыграть свою роль подспудная мысль о предоставлении партнеру по альянсу на случай немецко-польской войны с СССР определенных выгод, которые позволили бы более эффективно отстаивать национальные интересы.

Решающим фактором оказалось, как показывает ряд событий, то, что о такой войне не только говорили, но и то, что ответственные лица были убеждены в ее вероятности и предпринимали соответствующие приготовления, которые не прекращались, хотя сложившаяся международная обстановка на некоторое время снизила угрозу развертывания войны у границ СССР.

О том, что Гитлер серьезно рассуждал в 1934–1945 гг. о польском сценарии, свидетельствует почти забытое всеми событие. Историки оставили без внимания воспоминания и документы Пилсудского, которые были опубликованы в Германии в 1935 г. Четырехтомное издание получило одобрение седовласого маршала незадолго до его смерти, Военно-историческое бюро Польской армии в Варшаве произвело отбор материалов, осуществило их обработку и перевод. Сам по себе факт присутствия на книжном рынке Германии такого издания, представляющего собой всеобъемлющий «автопортрет» главы Польского государства, был уже весьма необычен. Для сравнения: Иосиф Сталин в период с 1939 по 1941 г. не получил аналогичной возможности познакомить немецкий народ с собственной фигурой.