Враг Шарпа - [91]
– Пора?
– Нет! Ждите!
Ждать, пока вольтижеры осмелеют, пробегут шаг-другой, упадут на одно колено; рухнет, вскрикнув, еще один фузилер, забрызгав кровью соседей по шеренге, а они все так же будут заряжать и стрелять, проклиная ломающиеся кремни, и сержанты будут приносить им мушкеты погибших, чтобы они могли продолжать стрелять.
Вольтижеры начали вливаться в общий строй. Они были совсем близко, а значит, почти пришло время запускать ракеты. Шарп почувствовал облегчение, когда трубачи отозвали вольтижеров, заставили их присоединиться к этой неотразимой колонне. Барабаны продолжали грохотать, палочки отчаянно прыгали в руках мальчишек-барабанщиков, бивших по натянутой коже с такой силой, как будто так они могли вогнать колонну прямо в замок.
Скакавший перед строем колонны французский полковник пал. В башне один из людей Кросса усмехнулся:
– Четыре, – и, скусив очередной патрон, начал перезаряжать.
А у монастыря семнадцать стрелков под командой Патрика Харпера изо всех сил палили через всю долину. На таком расстоянии они не могли промахнуться по колонне, но остановить ее тоже не могли.
Пальцы генерала выбивали по папке тот же ритм, что и барабаны. Когда голову колонны затянуло пороховым дымом, он взглянул на Дюбретона:
– Вот и все, Александр. Неплохая получилась тренировка, а?
На холме Фредриксон и пленный адъютант стояли рядом, Фредриксон нервно чесал под повязкой:
– Давайте же! Пора!
Шарп сложил руки рупором:
– Стрелкам отойти!
Он видел колонну так же ясно, как и своих людей: вот мальчишки в первом ряду, пытающиеся отрастить пышные усы, так любимые французской пехотой, вот мушкеты поднимаются для единственного залпа – больше выстрелов не будет, придет черед байонетов.
– Ракетчики! – он на секунду замер. Пятьдесят ярдов. Они не могут промахнуться. Никогда еще подобное оружие не применялось против настоящего противника. Эта штука уничтожит колонну быстрее любой артиллерии, и Шарп был готов пустить ее в ход. Французские мушкеты все еще поднимались. – Огонь!
Первые ракеты уже лежали на стапелях. Пальники коснулись фитилей. Пару секунд ничего не происходило. Французский залп, всего полсотни мушкетных пуль, прорезал воздух, но Шарп не обратил на него внимания. Он услышал рев французов, первые победные кличи, потом все потонуло в нарастающем звуке стартующих ракет. Над траншеей взлетели искры, заревело пламя, и ракеты унеслись.
Они летели на невероятной скорости, как метеоры, как кошмарный сон любого солдата: смерть, казалось, вырвавшаяся из-под земли. На таком расстоянии ракеты не могли подняться в небо, они неслись вперед огненными факелами и приземлялись в глубине колонны. Перешедшие на бег французы внезапно увидели чудовищно густые дымные хвосты и огромные огненные шары. Ракеты врезались в голову колонны, пробивая шеренгу за шеренгой, опаляя людей пламенем, перекрывая свистом и грохотом барабанный бой. А потом взорвались первые боеголовки.
– Фузилеры! Огонь! Огонь! Огонь! – фузилеры, отшатнувшиеся было от огненного шторма, пораженно застыли, впервые наблюдая за применением подобного оружия. Шарп вложил в голос весь свой гнев: – Огонь! Огонь, сукины дети! Огонь!
Боже, как же близко он их подпустил! Нужно несколько залпов, чтобы добить первые шеренги, потому что французы еще могут победить – если, конечно, найдут в себе силы броситься вперед.
Второй ракетный залп был нестройным: некоторые расчеты быстрее других установили снаряды на стапели и уже пригнулись, спасаясь от огненных хвостов. Но вот и остальные двенадцатифунтовые ракеты легли в свои люльки, почти сразу же начав брызгать искрами.
– Быстрее! Быстрее! – Джилайленд почти подпрыгивал от возбуждения. – Быстрее!
Одной ракете все-таки удалось взмыть вверх, и она пронзила небо над долиной, визжа и оставляя за собой дымный хвост. Французы в селении с удивлением наблюдали, как странная штуковина поднялась за облака.
– Это еще что за чертовщина? – генерал не мог видеть, что творится возле замка; все закрывало облако дыма, сквозь которое прорывались огненные вспышки.
– Похоже на взрыв, – нахмурился Дюко.
Из дымного облака выскочил перепуганный и совершенно потерянный француз с байонетом наперевес. Увидев людей у траншеи, он вдруг вспомнил про свой долг, но стрелки, которым было приказано прикрывать ракетчиков, тоже заметили его; двое выстрелили. Француз упал, а ракета, врезавшись в его тело, завертелась на месте, рассыпая снопы искр. Один из стрелков, капрал, рванулся к ней, пинком отделил боеголовку, и обезглавленная ракета, вращаясь все быстрее, скрылась в клубах собственного дыма.
Северный край колонны избежал ракетного залпа. Они слышали грохот, крики боли, видели взрывы, разметавшие строй ярдов на двадцать в глубину, но продолжали наступать. Шарп указал роте Брукера новую цель.
– Огонь!
Даже такого хилого залпа оказалось достаточно, чтобы их остановить, возведя по всему фронту барьер из мертвых тел. Тут же мимо Шарпа проскочил Джилайленд: каблуком сапога он вогнал основание стапеля в землю, другой артиллерист уложил в желоб ракету, а третий с помощью карманного пистолета высек искру и поджег запал. Шарп отступил на шаг, спасаясь от огненного шквала.
