Враг народа. Воспоминания художника - [7]

Русский постоялый двор — это не европейский отель, а место, где быстро меняют лошадей и дальше отправляются в путь.

«Живяху в лесях, яко же всякий зверь, ядуще все нечисто».

По раскосым глазам абрамовцев и смуглой коже можно опознать, что у них поработали люди, кочевавшие в Диком Поле.

Абрамов Двор стоял на распутье грабежей.

«Абрамов двор на большой дороге у речки Свени, и в нем сам Абрам с детьми, да ямщик Гурко Леонтьев, и гоняют они их великих государей ямскую гоньбу от орловского Волхова и до Севска, и в малороссийские города по гетманским листам».

Абрамовы и Леонтьевы до большого пожара 1861 года ямщицкий промысел разделяли с разбоем. Если верить легенде, то братья Абрам и Леонтий заманили к себе знаменитого разбойника Чернодырова, годами наводившего ужас на проезжий люд, — говорят, он ограбил раз самого князя Потемкина Таврического, — повязали и сдали властям, получив 500 рублей вознаграждения.

Мой прадед Георгий (Егор) Абрамов на всю жизнь сохранил в памяти «день свободы». В село Верхополье согнали барских мужиков и зачитали царский манифест о даровании воли русским рабам, дворовым и земледельцам огромной России. Мужики вздыхали и крестились. Выли бабы и дети. Воинская команда с урядником укатила в Карачев. Манифест произвел обратное движение в народе. Бродячие пророки распускали слухи, что господа помещики взяли верх над царем, никакой воли не жди, а народ будут теперь крепко казнить и загонять в Сибирь.

В Сибирь абрамовцев не погнали, но ямщицкий промысел заглох. По рекрутскому набору младшего Егорку забрили на кавказскую войну в 1857 году.

Ах, этот Кавказ!

Он попал в 18-й Северский драгунский полк. Прошлое полка было казачьим, но по указу Екатерины II от 1784 года о ликвидации малороссийского казачества, полк стал номерной кавалерийской частью русской армии. Рослого новобранца, работавшего с почтовыми лошадьми, в военную кампанию 1853–1859 годов направили на Кавказ, где были очень жаркие бои с турками. В Малой Азии «драгуны ложились костьми, чтоб вырвать победу», вспоминал его командир князь З. Г. Чавчавадзе. Русская армия разбила анатолийскую армию противника, обученную по французскому уставу. Награды за героические бои были щедрые. Император Николай, получив донесение о победе под Карсом, сказал: «Князь Чавчавадзе хотел удивить меня победою, а я удивлю его наградою». Командир полка получил Андреевскую ленту в чине генерал-лейтенанта, а знаменосца Абрамова за храбрость в бою наградили крестом Святого Георгия 4-й степени. Простреленного в ногу драгуна отпустили домой, куда он привез орден и песенку:

Веселитеся, ребята.

Веселись, наш командир.

Мы разбили супостата.

Слава нам на целый мир.

Егор Абрамов женился на карачевской девке Параше Никулиной. Из восьми родившихся детей выжило трое, среди них мой дед Василий Егорович.

Ямщиков наделяли лесом.

Не успел знаменосец жениться, как прошел слух, что братья Губонины в бараний рог скрутили господ Тютчевых, Мартыновых и Безобразовых. Потом добрались до волости и все скупили. Жажда наживы и неукротимая страсть управлять людьми столкнула братьев с могущественным владыкой брянских лесов генералом Пашковым. Нешуточная война за лес закончилась полным разгромом «птенцов гнезда Петрова», как любили себя величать помещики Пашковы. В начале 70-х годов братья Губонины стали владельцами огромной страны, неукротимыми и безжалостными эксплуататорами русс кого леса.

Весть о появлении «чугунки» не застала Абрамов Двор врасплох. Он начал резать шпалы и продавать Губонину, выдававшему треть русской стали.

На тайном сходбище Абрамовых, Леонтьевых и Никулиных решалось нешуточное дело — лес вырубить и пустить под шпалы, соединив Орловскую губернию с Курляндией, породнить Орел и Ригу Русское дешевое зерно и древесину перебросить в Германию.

Хлопоты увенчались успехом, но пришлось попотеть.

О потной жизни прадеда мне поведал заслуженный путеец Никита Никулин.

«От этой проклятой чугунки жизнь Абрамовых пошла кувырком».

Знаменитый брянский лес от Карачева до брянской заставы застонал от топора.

Тысячи рабочих подвод. Руководил работами инженер путей сообщения князь Тенишев. В марте 1882 года у лесовика Абрамова родился сын, в святом крещении названный Василием в честь священномученика, «иже в Херсоне епископствовавшего». Сам господин Мануйла Губонин не поленился стать крестным отцом своего подрядчика. На славной пирушке он поджег долговые абрамовские векселя и зачислил новорожденного чернорабочим на лесопильный завод с жалованьем семь рублей в месяц. Мой дед оказался последухом. При родах Параша умерла, оставив вдовца с тремя детьми. Побочный дед Аким пропал без вести на австрийской войне.

От последуха Васи пошли моя мать, старший Вася, Нюра, Саша, Иван.

В мировую войну Абрамов Двор не захирел от поборов, а достиг наивысшего своего благополучия — росли доходы лесного производства. В селе Верхополье на счет Абрамовых выстроили каменную школу Женатому Васе купили новый дом в Брянске.

Зимой 1919 года лесопилку Абрамовых подожгла бродячая банда анархистов и она сгорела за ночь, как воз сухого хвороста. Табун лошадей угнал атаман Кочерга, а запасы хлеба забрали матросы Красной Гвардии.