Враг - [3]

«Элизабет, они живы?!»

«Взгляни сам. Их еще можно вернуть к жизни. Или погубить. Или заключить в темницу».

«Это за пределами моих возможностей».

«Но не моих. Я вижу их в виде огненного кокона».

«Всемогущая Тана! Ты – человек. Но Куллукет…»

«…Он зовет нас. Он изо всех сил цепляется за жизнь».

«Страдание бесконечно».

«Никаких признаков жизни, но они живы! Слились в каком-то псевдоединстве».

«Любовь-пародия! Подобное слияние ничего, кроме отвращения, вызвать не может».

«Минанан, ты никак не можешь понять сути проблемы. Они прокляты богами и обречены жить вместе, обречены быть духовными супругами, и сколько бы я ни пыталась спасти ее, без мысли о Нем, без Его помощи ничего не выйдет. Он как бы средоточие, жалость-центр, и, отказывая Ему в уважении, впрочем, как и Марку… О Боги, иногда мне кажется, я в сравнении…»

«Элизабет, твои мысли скачут, мне не угнаться».

«Знаю. Не вслушивайся в мои мысли».

«Не пытайся поднять других до своего уровня. Я всего-навсего простой воин, на меня пролился свет вашей мудрости. Рядом с тобой и Марком Аваддоном я не более чем ребенок. Если ты делишь любой грех надвое и часть его принимаешь на себя, это за пределами моего понимания. Взваливай тяжесть на свои плечи… Я знаю только, что вина Куллукета слишком велика, даже часть ее способна придавить самого всесильного кудесника. Знаю, как он способен искушать, ведь он мой брат. Он был не похож на нас, рыцарей тану, не был похож на Алутейна и многих других достойных. Куллукету было дано изведать, где истина, но он всегда держался от нее подальше. Он высмеивал всякое правдивое, незамутненное выгодой слово, чужие заботы его не касались, он мечтал о смерти и боялся ее и в конце концов решил, что именно ему выпало олицетворить ее в нашем полуденном мире. Куллукет осужден за гордыню».

«Его осуждение ныне – это мольбы о помощи».

«Я скорблю о моем бедном брате, но оживлять его? Это безумие!»

«Я же скорблю о Фелиции. Ее не возродить, если не вернуть к жизни Куллукета».

«Одного поля ягоды. Нам более пристало помолиться о них, а потом спеть погребальную песню».

«Нет, я должна что-то сделать. Я не могу оставить их в беде».

В сознании Элизабет беда всплывала густо-черным, вызывающим отвращение мазком. Бесформенное страшное пятно!

«О Боги! Я уверена, что мы допускаем ошибку».

«Сколько других страждущих, а мы почему-то решили помочь этим исчадиям ада… Вот почему ты решила вызвать комнату без дверей!»

«Да, комната настроена на зов моего сознания. Так поступила Бреда перед смертью. Однажды запрограммированная на волны, излучаемые мною, комната будет служить только мне. Ни Эйкену, ни Марку никогда не добраться до нее, понимаешь! Никто без моего ведома не сможет проникнуть в комнату, где в зародыше хранится будущая Двойственная Реальность. Никто! Под страхом смерти! Я спрячу в этом темном таинственном святилище останки Фелиции и Куллукета. Там им не будет страшен никакой огонь».

«Надолго?»

«Бог знает».

«Они там будут в безопасности?»

«Нет ни материальной, ни духовной силы, способной пробить брешь в этих стенах. Комната наделена несокрушимой прочностью, присущей ей с момента создания, а ведь ее возраст исчисляется возрастом Земли. Она рождена в другой галактике. Это чудо сотворили твои предки, Минанан, много миллиардов лет тому назад».

«Значит, так называемая Двойственная Реальность способна защитить любого, кто окажется в ее стенах?»

«Не совсем так».

«?»

«Ты забываешь, что находящиеся внутри нее существа всегда вольны выйти оттуда».

«Но – как? Такого не может быть! Хотя раз ты утверждаешь, значит, так и есть. Комната без дверей к тому же способна вылечить их. Вот в этом ты, возможно, ошибаешься. Возродить-то она их, может, и возродит, только кого?»

«Но они же взывают о помощи!»

«Если ты их спасешь, мы постоянно будем находиться под угрозой».

«Послушай, мой друг. Великодушие и миролюбие не такие глупые вещи, какими кажутся. Я душой чувствую – хотя, может, мои ощущения навеяны мыслями Супруги Корабля, – что Многоцветную Землю спасет только душевная и духовная щедрость. Проще говоря – Добро».

«Подобные взгляды слишком опасны».

«Но в этом у меня нет сомнений».

«…Если ты оставишь здесь комнату, ты лишишься последней защиты. Любой негодяй сможет захватить тебя в плен. Черная Скала – ненадежное убежище».

«Хватит, Минанан. Лучше помоги мне. Воспользуйся своей психокинетической силой, вложи ее в меня. Я на мгновение постараюсь освободить Двойственную Реальность, помещу их внутрь, а ты воздвигни на этом месте гору. Пусть она будет служить ли надгробным памятником. Нам еще надо помочь Эйкену».

«Вылечив их, ты разбудишь жажду мести. Да и не рожденный королем тоже начнет строить заговоры».

«И тем не менее. Я слишком многим обязана ему. Тебе не понять, Минанан, – он взялся за работу, от которой я все время увиливали».

ПРОЛОГ ВТОРОЙ

Мужчина средних лет с тяжелой выступающей челюстью и прикрепленным к голове незаметным устройством, коренастый и широкоплечий, не спеша шел по саду, разбитому вокруг обсерватории. Из распахнутых окон доносился невеселый смех, кто-то иронично шутил. Собравшиеся в наблюдательном зале жители острова Окала, окружившие обессилевшего, странным образом заключенного в недрах церебрального генератора руководителя, пытались заставить его откликнуться. Разговор вертелся вокруг недавней битвы, потрясшей планету. Правда, в их репликах звучала какая-то холодность, необъяснимая отстраненность. Когда же кто-то упомянул о сбежавших с острова детях, все дружно, взахлеб, принялись осуждать предателей.