Врачебные тайны дома Романовых - [7]

Они показывают также, что развитие теории и практики медицины осуществлялось в подчас нелёгкой борьбе с околонаучными, ненаучными и антинаучными представлениями в виде, например, бруссеизма, месмеризма, гомеопатии, знахарства, астрологии, различных религиозных верований и обрядов.

Одной из причин, способствующих распространению околонаучных и ненаучных методов и способов лечения, служат несовершенство медицинской науки и невозможность излечения многих тяжёлых заболеваний, что толкает больных людей в руки различных знахарей и шарлатанов от медицины. Не были в этом отношении исключением и представители царской фамилии. Как пишет академик Б.В. Петровский, «у царя Николая II помимо группы блестящих лейб-медиков во дворце жил гомеопат из Европы, вытесненный знаменитым знахарем Г. Распутиным. Семья царя также пользовалась услугами П. Бадмаева (представителя так называемой тибетской медицины. — Б.Н.). Вместе с тем они никогда не устранялись от высококвалифицированного лечения у собственных лейб-медиков, и это как бы предупреждало, сглаживало вредные последствия действий околонаучной медицины».

Представляя собранные воедино истории болезней царей и императоров из рода Романовых (а также некоторых членов их семей), мы постоянно пользовались рекомендацией академика Б.В. Петровского «делать это всегда серьёзно, обстоятельно изучая все документы, оставленные нашими предшественниками, учитывая уровень медицины того исторического периода в целом», тем более что при восстановлении картины заболеваний приходилось преодолевать методологические трудности, вызванные процессом идентификации описанных в литературных источниках болезней с современной нозологической классификацией. Помимо чисто медицинских науковедческих проблем, приходилось учитывать и социально-политические обстоятельства, подчас сознательно искажающие истину или препятствующие её полному освещению. Но, как известно, всё тайное становится явным, и сведения о болезнях и причинах смерти первых лиц государства, являвшиеся некогда государственной тайной, становятся достоянием широкой общественности, играя в некоторых случаях важную роль в установлении большой исторической правды.

Кратко излагая истории болезней российских монархов, мы сознательно ограничивались рассмотрением только так называемых соматических (то есть телесных) болезней, поскольку изучение психохарактерологических нарушений требует особого профессионального оснащения. Попытки такого рода предпринимались Г. Чулковым, создавшим психологические портреты императоров Павла I, Александра I, Николая I, Александра II и Александра III, а также известным психиатром профессором И.А. Сикорским, совершившим специальный экскурс по части особенностей характера императора Александра I.

Глава 1 Чем болели и как лечились цари Романовы

Лечение царей из рода Романовых проходило по тем же правилам, что и лечение их предшественников на московском троне. Хотя в распоряжении Аптекарского приказа было уже много врачей, всё же царь пробовал обыкновенно сначала, а царица с детьми — всегда лечиться домашними средствами, и докторов призывали только тогда, когда приходилось лечь в постель и болезнь большей частью была уже определена. В особенности женская половина царского дворца всячески отгораживалась от рациональной западной медицины и её представителей. Докторов призывали к царицам и царевнам лишь в самых крайних случаях, да и то они не видали самой больной, а слушали да расспрашивали мамок боярынь и давали советы особым бабкам — лекаркам. При царице состояла, кроме того, особая бабка-акушерка. Постепенно влияние времени открыло двери царицыных теремов. Уже при Михаиле Фёдоровиче они становятся доступными для иноземных докторов, особенно для излюбленного лечебного действия — «бросания крови». Известно, например, что царица Евдокия Лукьяновна (вторая жена Михаила Фёдоровича) в важных случаях «отворяла жильную кровь» при помощи немецких докторов. Однако при царице Марье Ильиничне Милославской (первая Жена Алексея Михайловича) врач ещё не мог видеть своих пациенток — плотно занавешивали окна, руку больной окутывали кисеёй, дабы медик не мог коснуться тела. Но вот 18 февраля 1676 г. царь и Великий князь Фёдор Алексеевич указал «дохтуру» Степану Фунгадину «ходить к хоромам благоверной государыни царицы и Великой княгини Наталии Кирилловны». Вообще, Наталья Кирилловна Нарышкина (вторая жена Алексея Михайловича, мать Петра I) была, по современной терминологии, «продвинутой» пациенткой: она первая начала при болезнях впускать врача «на свои очи», но и то чаще всего это были «узкие» специалисты, такие, например, как Ивашка Губин — «гортанный мастер».

При Фёдоре Алексеевиче были в моде консилиумы. При этом особое значение придавалось согласию между врачами. Так, сохранился документ об участии в осмотре Алексея Михайловича докторов Ягана Розенбурха, Стефана Фунгадина и Лаврентия Блюментроста, Симона Зомера и аптекаря Крестьяна Энглера, в котором указывалось, что «между ними никакова несогласия и не дружбы нет и имеют между себя любовь».

Участие докторов в лечении царей было чисто консультативным: «смотрели воду и говорили», а что видели и решали, заносилось в особый протокол Аптекарского приказа. Исполнение же чинил, то есть наблюдал за составлением и приёмом лекарств и самим ходом болезни, аптечный боярин. Как это происходило на практике, можно видеть из допроса ближнего к Романовым боярина А.С. Матвеева, который благодаря проискам семейства Милославских был отстранён от управления царской аптекой. Думский дворянин Соковнин и думский дьяк Семёнов взяли с Матвеева «сказку» о том, как составлялись и подносились лекарства больному царю Фёдору Алексеевичу. Матвеев показал, что лекарства составлялись докторами Костериусом и Стефаном Симоном по рецепту, а рецепты хранятся в Аптекарской палате. Всякое лекарство отведывал прежде доктор, потом он, Матвеев, а после него дядьки государевы, бояре Фёдор Фёдорович Куракин и Иван Богданович Хитрово, после же приёма лекарство допивал опять же он, Матвеев, в глазах государя. Л.Ф. Змеев описывает случай, произошедший при царе Фёдоре Алексеевиче. Доктор Розенбург прописал царице лекарство. Аптекарь не совсем точно приготовил его. Боярыне, отведывавшей лекарство, сделалось тошно. Тогда заставили самого Розенбурга выпить всё лекарство зараз. «Всё это черты страшного поголовного суеверия и боязни отрав, — пишет Л.Ф. Змеев, — характерные для той эпохи. Если виновный служил при дворе, то в этом, кроме того, усматривалось laesio majestatis (государственный вред. —