Врачебные предписания - [3]

Все вокруг, начиная с горных вершин, стало покрываться огнями, сотнями новых огней. Один из них вспыхнул на центральной площади Венчена. В ответ еще один лазерный луч, ослепительно белый, выпущенный из метеорологической лаборатории в сторону вершины «Юнгфрау», пронзил темноту.

Вслед за огнями появился и стал нарастать звук, напоминавший пение, — вначале нескольких голосов, а затем небольшого хора; звук негромкий, но отчетливый, основанный на какой-то незатейливой мелодии, по ошибке его можно было принять за игру шарманки. Но транслейтор сразу же перехватывал все эти звуки: они были понятны ему. И в результате оказывалось, что с шарманкой здесь не было ничего общего. «Наш принцип — свободный выбор смерти — и никаких чужеземных правил: ни для добра, ни для зла; мы свободны и находимся на свободной земле…»

— Уже прошли тысячелетия с тех пор, как эти слова были произнесены впервые, — заметил Дайэтер. — Это случилось в полночь в долине Рутли, к северу от Люцерны. Их было всего тринадцать, но они оказались очень упрямыми и чересчур сердитыми на местных представителей чужой империи.

Маккой снова кивнул.

Этот пакт под названием «Постоянный Союз» явился основой для образования Швейцарии: было объявлено, что швейцарцы отныне принадлежат сами себе и друг другу, а не какой-нибудь империи, пожелавшей покорить их. И эти швейцарские статьи в Конфедерации явились основой для написания Федеративных законов в Объединенной Федерации Планет — довольно рыхлой ассоциации независимых образований, обязующихся помогать друг другу в несчастье, защищать всю группу против угрозы вмешательства извне, но во всех случаях сохранялась немалая самостоятельность.

Все это уже стало достоянием истории и было хорошо известно. Но в душе Маккоя зародилось сомнение, которое не оставляло его.

— Насколько все это соответствует действительности? — спросил он. — Так же, как в сказке про Вильгельма Телля?

Дайэтер засмеялся.

— Вильгельм Телль жил на самом деле, но не убивал тирана голыми руками, как и не сбивал выстрелами яблоки с головы собственного сына. Он был просто талантливый упрямец, отыскавший уникальный способ не платить налоги и принудивший своих соседей сделать то же самое. Но это между прочим. А что касается долины Рутли, то все случилось именно там, но на самом деле, кто тебе точно скажет, что же произошло около тысячи лет назад? Все, чего мы добились, — этот Пакт, подписанный в Швице. И вытекающие из него последствия.

Кто-то из людей, собравшихся на террасе, запел. Слова звучали по-немецки или по-французски, но, возможно, и по-итальянски. Это, однако, не имело никакого значения для транслейтора Маккоя, хотя частенько возникали проблемы с румынским, который воспринимался системой как устаревший итальянский с вкраплениями немецких слов. «Это наш дом, наши жизни, ничьи, только наши. Это наша земля, наша кровь, над нами нет никакой чужой власти…»

Нестройный хор, наконец, допел до конца. Аплодисменты и одобрительные возгласы сопровождали появление новых огоньков там, на высотах. Поднимались вверх бокалы, выпивалось их содержимое, но без боя посуды — это все-таки была Швейцария; битое стекло было здесь ни к чему, тем более, что многие хотели повторить выпивку.

В заднем кармане брюк Маккоя запищал сигнал устройства связи.

Он вздохнул, ощутив возрастающее волнение.

— По крайней мере, мне удалось увидеть все это, — сказал он Дайэтеру и вытащил устройство связи. — Маккой, — произнес он в микрофон.

— Доктор, — обратился к нему голос Спока. — Капитан приказал сообщить, что посадка заканчивается.

— Передайте ему, что мне хотелось бы немного задержаться, Спок, — ответил Маккой. — Скажите Ухуре, что я готов.

— Принято, — наступила короткая пауза. — Это был замечательный вид, доктор. К тому же, кое-что очень любопытно.

— Да? И что же?

— Я никогда не предполагал, что вы имеете такую склонность к истории.

Маккой засмеялся.

— Это всего лишь мой личный интерес. И кроме того, — добавил он, — кто игнорирует ошибки прошлого, рискует нарваться на неприятности в будущем. Можете рассматривать это как профилактику. Конец связи.

Он представил, как Спок будет озадачен тем, что он выключил передающую частоту, и остался этим доволен.

— В следующий раз поговорим подольше, дружище, — обратился он к Дайэтеру.

— Дай Бог, — произнес Дайэтер и поднял свой стакан.

— Вижу, что тебе тоже жаль расставаться, — ответил Маккой.

Он успел залпом проглотить свой коктейль, прежде чем начал проявляться эффект транспортировки.

* * *

Джеймс Т. Кирк, уже в шлеме, откинулся на спинку кресла и сделал вид, что не обращает особого внимания на предполетные приготовления и проверки, проводившиеся вокруг. Конечно, естественность такого его поведения достигалась годами тренировки. Ибо не очень приличествует капитану, чтобы его команда, с которой он уже так долго совершал полеты, ощущала на себе его постоянный внимательный взгляд. Это могло лишь усилить нервозность, или же они могли подумать, будто капитан подозревает их в некомпетентности. Поэтому лучше откинуться на спинку кресла и наблюдать за тем, что происходит снаружи, а команда пусть сама исполнит все необходимое.