Впусти меня - [59]
Он обернулся, посмотрел в сторону Кварнвикена и замер.
Там явно что-то происходило. Клубок тел перемещался по направлению к проруби, огороженной деревянными шестами. Пока он наблюдал за ними, клубок распался, и стало видно, что один из них держит в руках что-то вроде дубинки.
Дубинка поднялась и опустилась. Издалека донесся вопль. Авила оглянулся, еще раз окинул взглядом своих подопечных и рванул к проруби. Один из ребят теперь бежал к берегу.
И тут он услышал крик.
Пронзительный детский крик, доносившийся оттуда, где он только что оставил своих учеников. Авила резко затормозил, подняв вихрь снега. Он успел разглядеть, что возле проруби возятся старшие ребята. Может, Оскар. Старшеклассники. Сами разберутся. Позади же остались малыши.
Крик все нарастал, и, пока Авила бежал обратно к берегу, к воплю успели присоединиться новые голоса.
Cojones!
Стоило на секунду отлучиться — и на тебе. Господи, лишь бы никто не провалился под лед! Он несся что есть сил к месту происшествия, высекая снег из-под коньков. Он увидел кучку столпившихся детей, орущих в один голос. Постепенно подтягивались и остальные ученики. Со стороны больницы к ним уже бежал какой-то взрослый.
Он сделал пару финальных рывков и очутился среди детей, обсыпав их куртки крошками льда. Сначала он ничего не понял. Дети сгрудились возле нависших над водой веток и орали.
Он подъехал ближе.
— Что там?
Один из детей указал на лед, вернее, на вмерзший в него предмет, походивший на пучок бурой, прибитой морозом травы с красной трещиной сбоку. Или на раздавленного ежа. Наклонившись, он понял, что это голова. Голова, вмерзшая в лед, так что снаружи торчала лишь шевелюра и часть лба.
Мальчик, которого он отправил сюда писать, сидел неподалеку и шмыгал носом.
— Я-а-а на не-е-е нае-е-ехал…
Авила выпрямился.
— Так, брысь отсюда! Все на берег! Немедленно!
Дети словно и сами примерзли ко льду, самые младшие все еще продолжали кричать. Авила вытащил свисток и с силой дунул в него два раза. Крики прекратились. Он отъехал на пару шагов, оказавшись позади детей, и принялся подталкивать их к берегу. Дети сдвинулись с места. Только один пятиклассник остался стоять, с любопытством склонившись над головой.
— Тебя тоже касается!
Авила махнул ему рукой, призывая следовать за собой. На берегу он столкнулся с женщиной, выбежавшей из больницы, и крикнул:
— Вызовите полицию. И «скорую». Там человек вмерз в лед!
Женщина побежала обратно в больницу. Авила пересчитал детей на берегу. Одного не хватало. Мальчик, наткнувшийся на голову, все еще сидел на льду, уронив лицо в ладони. Авила подкатился к нему и взял под мышки. Ребенок вскинул голову и обхватил его руками. Физрук осторожно, как хрупкую ношу, поднял мальчика и понес его к берегу.
— С ним можно говорить?
— Ну, говорить он, положим, не может…
— Да, но понимать-то он понимает?
— Полагаю, что да, но…
— Я недолго.
Сквозь туман, заволакивавший глаз, Хокан разглядел, как человек в темной одежде пододвинул к кровати стул. Хокан не видел его лица, но мог себе представить натянуто-нейтральное выражение.
Последние несколько дней его то и дело обволакивало красное облако, прочерченное тонкими линиями. Он знал, что его несколько раз накачивали снотворным и оперировали под наркозом. Сегодня впервые за долгое время он находился в полном сознании, но сколько дней прошло с тех пор, как он сюда попал, он понятия не имел.
Утром Хокан ощупал свое новое лицо действующей рукой. Оно было целиком покрыто какой-то прорезиненной повязкой, но, ощупывая контуры кончиками пальцев и вздрагивая от боли, он смог заключить, что лица у него больше нет.
Хокана Бенгтссона больше не существовало — он превратился в неопознанное тело на больничной койке. Они, конечно, могли найти связь с ранее совершенными им преступлениями, но не с его прошлой или настоящей жизнью. Не с Эли.
— Как вы себя чувствуете?
Спасибо, хорошо. Просто замечательно. Все лицо горит, как от напалма, а так лучше некуда.
— Я понимаю, что вы не можете говорить, но вы могли бы кивнуть, чтобы я знал, что вы меня понимаете? Вы можете кивнуть?
Могу. Но не хочу.
Человек у его кровати вздохнул.
— Вы пытались покончить жизнь самоубийством, следовательно, вы все же в сознании. Неужели так сложно покачать головой? Вы хоть руку можете поднять в знак того, что вы меня слышите? Можете?
Хокан перестал слушать и задумался о том особом месте в Дантовом аду, лимбе, куда после смерти попадают души великих, не познавших Христа. Попытался представить себе, как оно выглядит.
— Понимаете, нам очень важно установить вашу личность.
Интересно, в какой круг или небесную сферу попал после смерти сам Данте…
Полицейский придвинул стул сантиметров на десять ближе.
— Мы это все равно выясним. Рано или поздно. Но вы можете сэкономить нам время, если согласитесь сотрудничать.
Никто меня не ищет. Никто меня не знает. Попытайтесь…
В палату вошла сестра:
— Вас к телефону.
Полицейский поднялся и направился к выходу. Прежде чем покинуть палату, он обернулся.
— Я скоро вернусь.
Мысли Хокана обратились к самому главному. А какой круг ада предстоит ему? Детоубийца. Седьмой круг. С другой стороны — первый. Для тех, кто согрешил во имя любви. Потом, содомитам отведен собственный круг. Логичнее всего было бы предположить, что тебя определят в тот круг, где наказывают за самый страшный из всех твоих грехов. Таким образом, получается, что, совершив по-настоящему серьезное преступление, дальше можно грешить сколько душе угодно, — по крайней мере, по мелочам, наказуемым в других, высших кругах ада. Хуже-то уже не будет. Вроде как те убийцы в Америке, которых приговаривают к трехстам годам заключения.
В сентябре 1985 года юный Йон Линдквист, будущий писатель, приезжает в Стокгольм. Он хочет стать фокусником и снимает квартиру в ветхом здании рядом с Брункебергским туннелем. Довольно скоро он понимает, что с его новым домом творится что-то странное: ему постоянно кто-то звонит и спрашивает одного и того же человека, в квартире невозможно слушать музыку, так как порой из магнитофона доносятся зловещие звуки, птицы падают с неба, соседи ведут себя подозрительно, а в туннеле неприятно ходить, словно за прохожими из стен следит что-то живое.
Четыре семьи, путешествующие в трейлерах и заночевавшие на стоянке в кемпинге, просыпаются в ином мире. Здесь нет солнца, нет ничего, кроме травы до самого горизонта, здесь почва моментально впитывает кровь, все, что посажено в землю, начинает тут же расти. Каждый из героев оказался здесь не случайно, но никто не может признаться в этом даже себе, пока на горизонте не появляется что-то странное. Что-то страшное. И оно движется к попавшим в ловушку людям. Странники поневоле еще не знают, что новый мир полон сюрпризов, что совсем рядом с ними таится настоящий монстр, и даже самые жуткие кошмары и глубинные страхи – еще не худшее, что их тут ждет.
Шведский писатель Юн Айвиде Линдквист - признанный мастер жанра ужасов. По роману «Блаженны мертвые» снимает фильм государственный телеканал Швеции, за права на экранизацию вели борьбу 16 крупнейших продюсеров.Стокгольм, середина августа. Небывалая жара в сочетании с электромагнитными излучениями влечет за собой необъяснимый феномен — тысячи усопших неожиданно возвращаются к жизни. Как быть их близким? Любовь и простые человеческие отношения подвергаются жестоким испытаниям перед лицом иррационального.
Впервые на русском — новый роман от автора знаменитого бестселлера «Впусти меня», послужившего основой не одного, но двух знаменитых фильмов!Однажды Леннарт Сёдерстрём, бывший рок-идол, обнаружил на дороге пакет. А в пакете — младенца, девочку. Она еле жива, Леннарту пришлось делать ей искусственное дыхание. Он не знал, как поступить со своей находкой, пока девочка не заплакала. «У Леннарта был идеальный слух, и он без всякого камертона мог определить, что девочка поет ноту ми. Чистейшее ми, от которого дрожала листва и птицы взлетали с ветвей».
Рассказ от писателя, прозванного шведским Стивеном Кингом, который продолжает захватывающее повествование, начатое во всемирно известном романе «Впусти меня». После двух превосходных экранизаций, созданных на основе вампирского шедевра Йона Айвиде Линдквиста, миллионы людей во всем мире знают историю Оскара и Эли, и их бегства из Блакеберга. И наконец из рассказа «Пускай старые мечты умирают», мы получим намёк на то, что же произошло с этой парой в дальнейшем. Фанатам романа «Впусти меня», предстоит прочитать историю, которая вызовет множество дискуссий и споров среди поклонников.
Когда по преступному миру Стокгольма прокатывается волна самоубийств и счеты с жизнью сводят даже самые безжалостные головорезы, журналист Томми Т. решает, что это дело – его последний шанс. Некогда знаменитый на всю Швецию, в последнее время он перебивается случайными заказами и его жизнь катится под откос. Вскоре он выясняет, что в городе появился некий Икс, новый криминальный босс. Никто не знает, как его зовут, никто даже не видел его лица, но, по слухам, именно он стоит за таинственной эпидемией суицидов.