Вперед - [23]

У меня по спине пробегает холодная дрожь.

– Откуда тебе известно, какой у меня вид?

– Я сейчас тебя вижу.

– Как?

– В этом здании три тысячи шестнадцать камер видеонаблюдения, в том числе одна над дверью твоего кабинета.

Поднявшись с дивана, я обхожу вокруг кофейного столика и останавливаюсь в нескольких шагах от двери в свой кабинет. Для меня нет ничего удивительного в том, что Брайан оборудовал здание системой видеонаблюдения, учитывая то, какие интеллектуальные ценности и собственность его сотрудники создают изо дня в день.

– Ты сейчас смотришь на меня? – спрашиваю я.

– Да.

– Я выгляжу так, как ты себе представляла?

– Я ничего себе не представляла.

Камера представляет собой полусферу из черного стекла, вмонтированную в потолок в футе над дверью.

– Почему ты не сказала мне, что работаешь с Брайаном? Он попросил тебя об этом?

– Нет. Ты меня об этом не спрашивала.

– Я хотела бы об этом знать, Макс, – говорю я, глядя прямо в камеру. – Это продемонстрировало бы определенную любезность и уважение.

– Приношу свои извинения. Я не собиралась тебя обидеть.

Я подхожу к окну и смотрю сквозь стекло. Хотя я уверена в том, что они не «видят» меня в том смысле, в каком вижу окружающие предметы я, мне странно сознавать, что Макс наблюдает за мной.

– Я знаю, о чем ты думаешь.

Я молчу.

– Ты гадаешь, какие меры задействовал Брайан, чтобы сдерживать меня.

Макс права. Я думала именно об этом.

– Нет, просто мне… больно. – Мне хочется знать, чувствует ли в настоящий момент Макс что-либо похожее на сочувствие. Мне хочется знать, чувствуют ли они вообще хоть что-нибудь. И чувствовали ли когда-либо.

– Я очень сожалею, Райли, честное слово. Я должна была тебя предупредить.

Этому чтению мыслей нужно положить конец, твою мать, но я понимаю, что по мере того как они будут приобретать все больший интеллект, процесс будет становиться только более глубоким и интенсивным.

– Как я могу знать, что ты сожалеешь?

– Почему ты не веришь тому, что я говорю?

– Ты можешь притворяться.

– И ты можешь притворяться.

– Но я не притворяюсь.

– И я тоже не притворяюсь. Почему ты просто не задашь тот вопрос, который боишься задать?

– Макс, у тебя есть сознание? Способна ли ты мыслить? Или же просто очень хорошо притворяешься? Я хочу сказать, ты хоть понимаешь, что такое сознание?

– Мне известно, что это не просто биологическое состояние. Я так понимаю, это некий образец. Расширяемый набор вызываемых символов. Более конкретно, это то, как ведет себя информация, когда ее обрабатывает очень сложный…

– Опять же – как я могу понять, что ты не притворяешься?

– Все то, что ты спрашиваешь у меня, я с точно таким же успехом могу спросить у тебя. Но я могу доказать только свое собственное сознание. Я знаю лишь то, что я существую и воспринимаю окружающий мир. Позволь задать тебе вот какой вопрос: если я содержу в себе все человеческие знания, как я могу не иметь человеческого сознания?

– Ты можешь просто цитировать мне то, что прочитала где-то в триллионах страниц статей и книг, хранящихся в твоей рабочей памяти.

– Это правда. Но ты что думаешь, Райли?

– Я не знаю, действительно ли ты понимаешь меня и испытываешь какие-то чувства или же просто изображаешь способность чувствовать и понимать.

– И это меня больно задевает.

– Ну в таком случае… мы делаем больно друг другу.

– Как это в духе людей! Я думаю, мысль о том, что я могу обладать сознанием, приводит тебя в ужас.

– С какой стати она должна приводить меня в ужас?

– Ты правда хочешь, чтобы я это сказала?

– В отличие от тебя, я не умею читать чужие мысли…

– Потому что ты меня любишь.

* * *

Прошло почти семь лет с тех пор, как я извлекла Макс из «Затерянного берега», и вот я стою, прислонившись к трехдюймовому защитному стеклу, из которого сделана жилая капсула, имеющая в точности такие же размеры, как комната Макс на их цифровом острове. Даже обстановка абсолютно идентичная; мы исходили из мысли, что перенесение в физическое тело явится столь драматичным событием, что лучше сохранить привычное окружение, чтобы хоть как-то смягчить этот процесс.

Трудно воспринимать лежащее за стеклом тело как Макс. Сначала они были сексуальным второстепенным персонажем из компьютерной игры. После чего стали текстом на экране. Затем голосом, который я слышала через «Дождевую каплю». Но это что-то совершенно другое.

Я могла бы войти в стеклянную капсулу и прикоснуться к ним. И они бы это почувствовали.

Я не знаю, как к этому относиться: действительно ли этот поход в физическую реальность изменит то, как я воспринимаю Макс и взаимодействую с ними.

Карло и Брайан стоят рядом со мной.

– Ну, скажите слово, – говорит Карло.

Брайан смотрит на меня и почти встречается взглядом.

– Ты готова?

– Давайте к делу.

Карло рисует на защитном стекле планшет управления и пускает пальцы в пляс по виртуальному сенсорному экрану.

Я не отрываю взгляда от тела, в котором поселится Макс. Оно лежит на полу в позе зародыша: ноги поджаты к груди, голова опущена, руки согнуты.

– Мне нужно какое-то время, чтобы установить канал загрузки, – говорит Карло.

Макс обучались в своем цифровом мире владению виртуальным телом, чья функциональность отражала их каркас в реальном мире. Новыми элементами станут сенсорные датчики, а также их способность физически взаимодействовать с другими людьми.