Возвышение и упадок Банка Медичи. Столетняя история наиболее влиятельной в Европе династии банкиров - [10]
В области банковского дела цеховые уставы не выходили за рамки профессиональных стандартов и защиты вкладчиков от мошенничества. Конечно, неплатежеспособные или обанкротившиеся банкиры исключались из корпорации до тех пор, пока их кредиторы не получали свои деньги сполна.
Тогдашняя коммерческая деятельность отличалась от современной: трансферты и изъятие наличных денег проводились банком чаще на основании устных приказов, чем чеков (polizze). Не случайно менял или банкиров чаще изображают сидящими за столом; перед ними лежат бухгалтерские книги, и они выслушивают устные распоряжения клиентов. Так как записи в журнале менялы или банкира были единственными свидетельствами в остальном устных действий, вполне естественно, что корпорации грозили крупными штрафами, исключением и другими карами тем, кого признают виновным в намеренном уничтожении своей документации, стирании тех или иных записей или подделке сведений, содержавшихся в бухгалтерской книге. Чтобы предотвратить обман, в добавочных колонках запрещалось пользоваться арабскими цифрами. Суммы надлежало писать римскими цифрами. Хранение документов было сопряжено с особыми требованиями. Ответственность за хранение бухгалтерских книг меняльных лавок, которые прекратили свое существование или обанкротились, возлагалась на корпорации. Руководство корпорации с этой целью держало большой сундук, запиравшийся на три замка: его открывали лишь в присутствии трех руководителей корпорации, каждому из которых вручали по одному ключу. Банкир или меняла подвергался исключению и бойкоту, если отказывался выплатить любую сумму, по праву требуемую вкладчиком. В случае судебного разбирательства меняла обязан был представить руководству корпорации свои бухгалтерские книги и копии документов.
Профессор Ашер первым заметил, что одной из характерных черт средневекового банковского дела можно считать явное предпочтение, отдаваемое устным поручениям о переводе денег перед письменными договорами, которые позже стали называть чеками. В Барселоне правила муниципального банка (taula) запрещали использование банковского чека (polissa) еще в 1567 г., хотя вскоре после того правило слегка ослабили. В Венеции, консервативном деловом центре, данное правило действовало в полную силу еще в XVIII в., и счетоводам переводных банков (Banco del Giro) не позволялось проводить переводы, если приказ не был «продиктован» самим вкладчиком или его законным представителем. В Пизе недавно обнаружены несколько чеков от 1374 г. Еще несколько чеков, относящихся к более позднему времени (1399–1400), сохранились в архиве Датини в Прато. Профессор Федериго Мелис, который внимательно изучил эти документы, справедливо считает, что большинство из них – подлинные банковские чеки, выписанные банкиру его клиентом в интересах третьей стороны. Следовательно, ясно, что к 1400 г. в Тоскане применялись банковские чеки, но по-прежнему непонятно, до какой степени они заменили устные распоряжения о переводе, которые делались банкиру, сидевшему за столом или за прилавком.
Один юридический вопрос нуждается в дополнительном разъяснении. По мнению представителей правовой школы постглоссаторов, письменное или устное распоряжение о платеже переводом в банк считалось окончательным и, если оно принималось кредитором, полностью освобождало должника от обязательств. Однако это правило не касалось распоряжений самого банка, и должник сохранял свои обязательства до тех пор, пока кредитор не был полностью удовлетворен[11].
Возможно, во Флоренции было слишком много банков для того, чтобы допустить организацию работоспособной системы клиринговых расчетов, как в Венеции или в Брюгге. Дабы исправить ситуацию, около 1432 г. некий Андреа ди Франческо Арнольди предложил создать государственный расчетный банк и сделать выплаты в банк обязательными при всех коммерческих операциях. Кроме того, его замысел включал монетизацию государственного долга, что повлекло бы за собой высокую инфляцию. К счастью, проект не был принят.
Во Флоренции банки концентрировались возле Нового рынка (Mercato Nuovo), Старого рынка (Mercato Vecchio), в окрестностях Ор Сан-Микеле, красивой часовни корпорации, и квартала Ольтрарно на левом берегу реки Арно. Судя по всем налоговым декларациям 1427–1480 гг., банк Медичи (Tavola) располагался возле Нового рынка, во дворце Кавальканти на углу нынешней виа Порта-Росса и виа дель Арте Делла Лана, которая раньше называлась sdrucciolo dei Cavalcanti или d’Or San Michele. И банк, и две соседние меняльные лавки на первом этаже дворца Кавальканти принадлежали на треть Лоренцо ди Джованни де Медичи, брату Козимо, который приобрел их в счет части приданого жены, Джиневры ди Джованни Кавальканти. Лоренцо платил за аренду в счет своей трети до 10 флоринов, что соответствовало общей сумме в 30 флоринов в год. Такую аренду можно считать высокой, но в деловом центре Флоренции помещения дешево не сдавались. Банк во дворце Кавальканти упоминается также в решении 1451 г., когда по суду делили общие владения Козимо и его племянника, Пьерфранческо ди Лоренцо. Наверное, стоит отметить, что головное отделение Банка Медичи размещалось в их дворце на виа Ларга, а флорентийское отделение – Tavola – находилось на виа Порта-Росса.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.