Возвышение Бузинкина - [34]

Это вообще ужасно неприятный факт для врага, когда удается его вот так застичь, в строгом соответствии с жестокими законами военной науки, противопоставив его слабым сторонам свои сильные. Линкоры, они же и придуманы, чтобы с вражескими крейсерами успешно в кратчайшие сроки разбираться. Крепкая броня и особо мощный фронтальный щит, спокойно удерживающий огонь главного калибра крейсеров в сочетании со сверхмощным орудием с одного — двух ударов, выносящим крейсера врага. Против линкоров эффективна малая авиация, но именно ее-то у вражеского адмирала в распоряжении практически не оставалось. Он ее всю оправил боевую станцию атаковать, и отзывать уже слишком поздно. Еще помочь мог собственный линкор, но не сразу, далеко не сразу. А вот его в этот момент, как раз, и терзали верткие штурмовики, перемежаемые близкими подрывами пришедших вместе с этими штурмовиками торпед. Осталось только хоть одному из земных крейсеров, пройдя сквозь огонь смешавших свой строй крейсеров, достичь замершего за боевыми порядками авианосца врага — и все, партия сделана! Всякие эсминцы и прочие корветы против полноценного крейсера с не сбитыми еще щитами — не пляшут.

Поняв свои ближайшие перспективы, адмирал Зар Раск скомандовал общее отступление.

Только это еще умудриться надо, из боя выйти. Так, чтобы без больших повреждений. А линкор землян, он — вон, вольфрамовые болванки одну за другой вколачивает, навсегда стопоря крейсера маркизата. Даже если повреждения не смертельны, потеряв часть хода, уже не уйти. А еще уцелевшая в бою часть малой авиации тоже останется тут. Пилоты уже поняли свои перспективы, отлетев чуть в сторону, задробили ход и отправили сигналы о сдаче. Более того, точно также обездвижили те штурмовики-дроны, что управлялись малыми искинами и служили живым пилотам в качестве средства усиления и поддержки. По правилам Содружества — вполне себе допустимое действие, сдаться ввиду подавляющего превосходства неприятеля. Их потом родное государство выкупит по итогам переговоров, и даже никто и никогда претензии не предъявит, что боевой пилот сдался на милость врага. Человеческая жизнь в Содружестве — бесценна!

Серега Бузинкин выпал из транса, в котором он пребывал с самого начала боя и устало откинулся на спинку кресла. Трудно это, почти за весь отсутствующий экипаж отдуваться. Слияние с кораблем в момент все силы выпивает. Зато и чувство удовлетворения велико: пять крейсеров маркизата на его счету. Есть чем гордиться. Здорово у них получилось с заменой железо-никелевого одиночного астероида, имеющегося на всех космических лоциях этой системы, на его линкор. Буксиры чуть не надорвались, когда волокли этот астероид в сторону полей из его собратьев, астероидов. И занесли на все карты в качестве обездвиженного линкора, добавив на его поверхность маскировочную обманку. А еще шахтеры дополнительно замаскировали настоящий корабль, обложив снаружи глыбами руды. Близкого контроля маскировка, конечно, не выдержала бы, но пришельцам совсем не до тщательных проверок было. Перед ними земная эскадра к бою готовилась. А астероид… по мнению маркизатского военначальника, даже если и имелись бы на нем какие-то замаскированные батареи, так слишком далеко они от поля битвы. Не подумал, что у каменюки могли свои собственные двигатели оказаться. Вкупе с тоннельным орудием и немалым запасом снарядов для него.

А вражеский линкор все-таки смог удрать! Правда, теперь ему предстоит очень длительный ремонт. Хорошо его покусали космические комарики. И авианосец тоже удрал. Без своей авиагруппы. А это, между прочим, пять шестых от стоимости всего корабля. И пять крейсеров тоже удрало, и эсминцы, что оставлены были вражеским адмиралом в качестве прикрытия авианосца. Словом, силы у врага еще немалые. Где-то же еще болтается их современный авианосец, а тот, что земляне без авиации оставили, как раз, к третьему поколению относился. Да и крейсеров во флоте маркизата Йеро еще прилично остается. Но сегодня это, без сомнения, победа!

После окончания сражения Бузинкин перевел свой линкор обратно к стоянке неподалеку от четвертой планеты, где он раньше, до той операции по дезинформации вражеской разведки пребывал, и на прием к контр-адмиралу отправился. Не к своему непосредственному командиру, убедился уже, что с Корфом каши не сваришь, к Аксельбергу.

Аксельберг принял лейтенанта сразу же, даже из кабинета в приемную вышел, обнял на глазах присутствующих там адъютанта и пары каких-то флотских чинов с интендантскими знаками различия.

— Спасибо, Сережа, этой победой флот обязан тебе. — Вот, удружил! Хоть бы не прилюдно такие дифирамбы пел. Их же непременно доведут до Корфа, а тот и так на Бузинкина немалый зуб имеет.

— Все вместе, в одном строю сражались, товарищ контр-адмирал. — Тоже как-то двусмысленно получилось, его линкор, как раз, в общем строю не сражался, из засады вылез, как чертик из табакерки.

— С чем на этот раз ко мне пожаловал? — Перешел адмирал к выяснению цели визита Бузинкина.

— …, — Сергей сделал адмиралу глазами знак на дверь его кабинета.

— А, ну да, пошли ко мне в кабинет. — И уже адъютанту: — Володя, организуй нам с лейтенантом по чашечке кофе.