Возвышение Бузинкина - [21]

Все же расчеты проводились на совесть. Как уходили ордером, прикрывающим носителя их главной ценности со всех сторон, так и в реальный космос вывалились. Причем, даже не под самые пушки и ракеты нападавших, а чуть в отдалении. Если сразу в атаку устремиться, то до огневого контакта минут десять еще выдастся. Только не кинулись земные корабли в атаку, очертя голову. Сначала к противнику приглядываться начали.

По первым прикидкам шансы есть. Правда, у врага туша чего-то громоздкого в боевых порядках центром построения служит, как бы не линкор, но зато авианосцев не видать ни одного, а небольшие авиагруппы, поднятые с гиганта и трех крейсеров поменьше, явно уступают в численности полноценной флотилии малых боевых кораблей российской эскадры.

И тут в их корабль прилетело. Судя по сотрясению, чем-то материальным. И крепко так! Еще одно-два таких попадания и эмиттеры щитов выйдут из строя. Впрочем, это был всего лишь эффект неожиданности, в дальнейшем болванки мимо летели: расстояние большое, несмотря на чудовищную скорость снарядов, успевали уклониться. Зато москитная армада вся, целиком, на штурм этого плюющегося болванками гиганта рванула. Здоровый-то он здоровый, и броня и щиты, наверняка на уровне, но стая комаров и медведя заесть может.

Впрочем, с той стороны очень похожая стая очень быстро к ним самим приближалась. Собственно, все по правилам: истребители преимущественно остаются защищать собственных больших братьев, а всякие штурмовики с торпедоносцами — те будут стараться подпортить шкурку вражеским наибольшим. В ожидании боевого столкновения Бузинкин скользнул в транс. Сознание где-то далеко на поверхности осталось, а тут, в глубине только точный расчет и толика боевого предвидения.

Ввиду большого количества целей, до конца уничтожить их Серега не стремился. Запятнал, заставил отвернуть или потерять скорость — и скорее на следующего стервятника огонь перенес, пока тот на дистанцию сброса торпед не вышел. Но сколько-то от попадания в критические точки и окончательно прекратило признаки жизнедеятельности. Однако были и те, кто дошли до рубежа пуска ракет. Немного таких было. Теперь оставалось надеяться только на крепость дефлекторов их крейсера. Ракеты со штурмовиков, конечно, небольшие, но защитные поля просаживали только в путь.

А потом вообще коррида началась. Следом за штурмовиками, как бы в их тени, до российских кораблей и стая больших торпед подбиралась. Из тех, что способны даже крейсеру первого ранга очень много неприятностей доставить. Пришлось Сереге вдвое быстрее своей системой наведения орудовать, хоть и казалось до этой минуты, что быстрее уже невозможно.

Пш-пш-пш! — И еще одна космическая акула разлетается в пыль от внутренней детонации. Вроде все? А, нет, вот еще одна, вывернула в сектор внимания молодого пилота откуда-то сбоку. — Пш-пш-пш. — Очередные шарики плазмы поражают и эту хищницу, заставляя ее развернуться огненным цветком в темноте космоса.

И тут… удар! От чудовищного сотрясения всего их корабля сознание покинуло нашего героя.

Пришел в себя Бузинкин в каком-то хрустальном гробу. Не сразу сообразил, что это медицинская капсула, разработанная относительно недавно под влиянием соответствующих девайсов арварцев. Может, до капсул Содружества она еще по своим качественным характеристикам не дотягивает, зато своя, и расходники для нее тоже полностью свои.

Уловив, что пациент пришел в себя, автоматика капсулы подала сигнал на ее открытие.

— Сергей! Как себя чувствуешь? — Склонилось над ним очень серьезное лицо Надежды Черновол.

— Еще не понял. Вроде, ничего не болит.

— Тогда одевайся. Твоя одежда возле капсулы на стуле разложена. — С запозданием Бузинкин понял, что все это время перед прекрасной дамой голым валяется. Попытался прикрыться, но что услышал смешок.

— Да не смотрю я уже.

Оделся. Пока одевался по сторонам осматривался. Что-то сильно не в порядке с их крейсером. Освещение в медицинском отсеке тусклое, аварийное. И тишина… как в гробу. Почему пришла именно эта ассоциация сам не понял. Последней частью одежды на шею цепочку с медальоном своим накинул. И сразу же чуть не оглох от ментального вопля:

— Сергей! Ну, наконец-то! А то я только лечить тебя начал, как прибежали киберы и в медотсек тебя поволокли. И меня с тебя сняли, хотя мои наноботы уже почти все тебе поправили.

— Как обстановка? Чем сражение закончилось? — Первым делом поинтересовался Бузинкин у Черновол. А больше не у кого было: в сознании кроме их двоих никого не было, хотя девять медкапсул, помимо его, десятой, были заполнены лежащими без движения пациентами.

— На корабле, по-видимому, разгерметизация. Наш отсек наглухо задраен. Мой медицинский искин сообщает об обрыве связи с главным корабельным искином.

— Скафандры здесь есть?

— Все как по инструкции полагается, технические, вон в тех нишах у выхода размещены. Ты не подумай, Сергей, я бы сама пошла разведывать обстановку, но не могу покинуть своих пациентов, у них каждые пять минут что-то менять в настройках лечения приходится.

Залез в скафандр, проверил наличие закрепленного на поясе дополнительного картриджа для дыхания. Сутки автономности у него есть, каждый картридж рассчитан на двенадцать часов бесперебойной работы. Энергии в аккумуляторе на такой срок не хватит, конечно, но скафандр и без него вполне функционален, правда, без работы псевдомышц, требующих этой самой энергии, будет чертовски тяжелым и неудобным.