Возвращённые тенью - [41]

— Илли!!.. — Плоидис с усилием рванулся с пола — но его вновь отбросило на лопатки, и в тот же миг над ним угрожающе вспыхнули нечеловеческие изумрудные глаза.

— Отдай ее мне!!

Плоидис перекатился по полу и, молниеносно поднявшись, бросился к Иллиандре — но призрак опередил его, окутывая ее черным туманом.

— Нет!!.. — голос ее был полон ужаса.

— Илли!! Я здесь! — Плоидис бросился к ней сквозь туман.

Шаг, другой, третий… черт возьми, где она?.. Она ведь стояла здесь, совсем близко…

— Плоидис… — надломленный стон, откуда-то издалека…

— Илли! Илли, где ты??..

— Нет… уходи отсюда…

— Илли!!..

Молчание, а потом — протяжный, отчаянный стон заставивший его похолодеть. О Боги, нет, он не отдаст ее…

Не отдаст — ее.

Внезапно словно молния пронзила его.

— Илли, это ты! Это ты в моем сердце… я не отдам тебя ему!! Я люблю тебя, слышишь?..

И внезапно — он буквально наткнулся на нее, содрогавшуюся от ужаса, бледную… почти прозрачную.

— Илли… — он сжал ее, и она, словно не веря, прошептала:

— Плоидис?..

— Я здесь, с тобой. Я люблю тебя, Илли.

Черный туман вокруг них резко взвыл, расступаясь, и Плоидис почувствовал, как чужая ненависть пронзает все вокруг тысячами острейших игл. Призрак отпрянул в бессильной ярости и взревел, сотрясая стены.

— Я заберу ее у тебя!!..

— Теперь я знаю, за чем ты охотишься, — ответил Плоидис, крепче сжимая Иллиандру. — Ты не получишь ее, никогда.

Зеленые глаза полыхнули ненавистью, и призрак, метнувшись к Плоидису, остановился в нескольких дюймах от его лица.

— Ты не удержишь ее. Она принадлежит Тени. Она принадлежит мне.

Плоидис бестрепетно смотрел в горевшие зеленые глаза:

— Черта с два.

Исступленная ярость вновь захлестнула призрака — и Плоидис снова почувствовал ее, словно свою. С чудовищным воем призрак резко поднялся к потолку и мощным порывом устремился прочь из комнаты, оставляя после себя лишь оглушительный звон осыпавшихся оконных стекол.

— …Илли, — Плоидис нежно коснулся ее щеки, и Иллиандра, наконец отстранившись от его груди, смятенно взглянула на него.

Неодолимый ужас только теперь отпустил ее, впуская в ее сознание видения произошедшего.

Зеленые глаза, и черный туман, и Плоидис, заслонивший ее от неотвратимого…

«Это ты в моем сердце».

Немыслимая догадка наконец озарила и Иллиандру.

— Ох… — она задохнулась, глядя в глаза Плоидису. — Это… я? Я — Слеза Тени?..

Плоидис медленно кивнул.

— И он был прав — я никогда не отдам ему то, что он хочет.

— Но я не понимаю… как ты можешь противостоять ему?..

— Я думаю, — Плоидис чуть сощурился, — причина в том, как я люблю тебя, Илли.

Внезапный стук в дверь заставил их обоих вздрогнуть.

— Ваша Светлость? Вы в порядке?

— Слуги, — прошептала Иллиандра и, обернувшись к двери, крикнула: — Все в порядке! Возвращайтесь в постель!

— Вы уверены?

— Я же сказала!

— Слушаюсь, Ваша Светлость.

Шаги в гостиной затихли. Иллиандра смотрела на Плоидиса, не говоря ни слова, несколько долгих мгновений; потом склонила голову ему на грудь и прошептала:

— Спасибо…

Плоидис обнял ее, внезапно слишком отчетливо сознавая, как близок был к тому, чтобы потерять ее вновь.

«О Боги, какой я глупец… — запоздалый ужас охватил его. — Ослеплен ревностью, пропитан гордостью…»

Он сжал ее сильнее.

— Прости меня, Илли, — его теплое дыхание коснулось ее волос.

О нет, отныне он никому не позволит разлучить их. Кем бы ни был этот призрак, он никогда не получит Иллиандру.

Плоидис зарылся лицом в ее мягкие волосы и трепетно коснулся губами ее шеи.

Никогда, пока бьется его сердце.

Когда Иллиандра проснулась, Плоидиса не было рядом. Зябко поежившись, она бросила взгляд на разбитое окно и, накинув на плечи шелковый халат, вышла в гостиную. Плоидис стоял у окна, скрытый от чужих взглядов в тени портьер, и, заслышав ее шаги, обернулся.

— Доброе утро, Илли.

— Что ты делаешь?..

— Пытаюсь найти безопасный путь, — ответил король, вновь переводя взгляд в окно. — Я забыл свое кольцо вчера. Боюсь, мне не удастся выбраться отсюда незамеченным.

— Возьми мое, — ответила Иллиандра, но, уловив улыбку на губах Плоидиса, сообразила, что он едва ли сможет надеть его.

— Мне следовало уйти до рассвета, но я так не хотел оставлять тебя, — мягко произнес он, по-прежнему занятый изучением внутреннего дворика.

Его пальцы легко касались портьеры; его бархатные ресницы золотились в лучах утреннего солнца, проникавших сквозь прозрачные тюли — и Иллиандра неожиданно почувствовала, как мурашки побежали по ее коже.

Он был вновь здесь, рядом с ней — и словно не было этих тоскливых, полных одиночества дней, казавшихся вечностью. Он был рядом, теплый, нежный, живой… и страх железной рукой сжал ее сердце, когда она вдруг осознала, что уже столько раз могла потерять его. Столько опасностей грозило ему из-за того, кем он являлся, и вот теперь, из-за нее, над ним нависла еще эта неясная, темная угроза… О Боги, ведь она была готова на все ради него — но было ли у нее достаточно сил, чтобы хранить его, уберечь ото всех опасностей?.. Что если она не справится, что если хоть раз проиграет?.. И она вдруг осознала, что молит небеса, отчаянно, всей душою, молит их хранить его, отводя на ее долю любые трудности — лишь бы он жил, дышал, лишь бы его горячее, справедливое сердце билось в груди, даря ему рассветы…