Возвращённая Победа, или Антиледокол - [22]
И вот теперь именно этот человек руководил внешней политикой Польши и волею судьбы (а точней будет сказать — злого рока) оказался одной из ключевых фигур европейской истории. Под мудрым правлением полковника Бека польская дипломатия успела многое. Уже летом 1933 года (вскоре после того, как французы проигнорировали предложение Пилсудского начать «превентивную» войну против Германии) Варшава заключила пакт о ненападении с Берлином, таким образом фактически выйдя из созданной Францией системы антигерманских союзов; в 1934 году Польша и лично министр Бек блокировали переговоры по созданию Восточного пакта — системы коллективной безопасности с участием СССР. Но "звездный час" дипломатии полковника Бека настал в 1938 году.
В период мюнхенского кризиса польское руководство сыграло самую подлую роль. "Польша… с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства". (Черчилль. "Вторая мировая война" т.1, стр 311–312). Этот образ «гиены» для характеристики действий польского руководства использовали также Уильям Ширер и Базил Лиддел Гарт.
Юзеф Бек считал себя большим политиком. Еще накануне Мюнхена, инструктируя своего посла в Берлине для предстоящей беседы с Гитлером, он отправил ему следующую директиву: "1. Правительство Польской Республики констатирует, что оно, благодаря занимаемой им позиции, парализовало возможность интервенции Советов в чешском вопросе в самом широком значении…; 2. Польша считает вмешательство Советов в европейские дела недопустимым…; 4. В течение прошлого года польское правительство четыре раза отвергало предложение присоединиться к международному вмешательству в защиту Чехословакии. 5. Непосредственные претензии Польши по данному вопросу ограничиваются районом Тешинской Силезии". (Письмо министра иностранных дел Польши Ю. Бека послу Польши в Германии Ю. Липскому. 19 сентября 1938 г., "Документы и материалы кануна второй мировой войны 1937–1939", т. 1, стр.173–174). К этой «директиве» Бек сделал интересное примечание: "Прошу помнить, что исключительная серьезность положения позволяет смело ставить проблемы, значительно энергичнее, чем при нормальных переговорах".
С этой точкой зрения (что пришла пора "смело ставить проблемы") Гитлер был вполне солидарен. Его вполне устраивало и «обгрызание» Чехословакии по-гиеньи ведущим себя соседом, и тот факт, что такие бесчеловечные приемы дипломатии существенно ослабят международные позиции самой Польши. Выступив с ультиматумом Чехословакии (30 сентября 1938 г.) и введя войска в Тешинский район, польский министр сыграл на руку Гитлеру. Посол Польши в Германии Ю. Липский доносил Беку: "Из высказываний Геринга было видно, что он на 100 % разделяет позицию польского правительства… Охарактеризовал наш шаг как "исключительно смелую акцию, проведенную в блестящем стиле"… Риббентроп сообщил мне, что канцлер [Гитлер] дал высокую оценку политике Польши". (Письмо посла Польши в Германии Ю. Липского министру иностранных дел Польши Ю. Беку. 1 октября 1938 г., "Год кризиса 1938–1939", стр. 39).
Юзеф Бек очень собой гордился и считал себя достойным партнером Адольфа Гитлера. И собирался идти вместе с ним. Куда? В ходе своего визита в Берлин он этого нисколько не скрывал. Свидетельство Риббентропа: "Я спросил Бека, не отказались ли они от честолюбивых устремления маршала Пилсудского, т. е. от претензий на Украину. На это он, улыбаясь, ответил мне, что они уже были в самом Киеве и что эти устремления, несомненно, все еще живы и сегодня". (Из записи беседы министра иностранных дел Германии И. Риббентропа с министром иностранных дел Польши Ю. Беком. 6 января 1939 г., "Год кризиса 1938–1939", стр. 175–176.) А когда Риббентроп вскоре прибыл в Варшаву, Бек был еще более откровенен: "Г-н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю". (Запись беседы Риббентропа с Беком. 26 января 1939 г., "Год кризиса", стр. 195). Правда, к тому времени польские дипломаты уже были несколько обеспокоены домогательствами Гитлера относительно Данцига и «коридора». Поэтому высказав "претензию на Советскую Украину", Бек "тут же указал на якобы существующие опасности, которые, по мнению польской стороны, повлечет за собою для Польши договор с Германией, направленный против Советского Союза". Аналогичную позицию поляки занимали за три месяца до этого, когда обсуждался вопрос о судьбе Закарпатской Украины. В разговоре с советником посольства Германии в Польше Шелией вице-директор политического департамента польского МИДа М. Кобыляньский, специально оговорив, что выскажется более открыто, чем это может себе позволить пан министр, заявил: "Вопрос о Карпатской Руси имеет для нас решающее значение. Вы видите, какое беспокойство вызывает этот вопрос в наших украинских областях. Мы подавляли и будем подавлять это беспокойство. Не делайте для нас невозможным проведение нашей политики. Если Карпатская Русь отойдет к Венгрии, то Польша будет согласна впоследствии выступить на стороне Германии в походе на Советскую Украину". (Запись беседы Р. Шелии с М. Кобыляньским. 18 ноября 1938 г., "Год кризиса 1938–1939", стр. 105). Весьма характерно, что в обоих случаях той ценой, которую хотели заплатить польские руководители за соглашение с Германией, было — вместе с Германией отправиться в поход на СССР.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.