Возвращенная любовь - [42]

— Кара!

Он прижался к ее щеке.

— Я люблю свитер. — Он увидел туман эмоций в ее глазах. Он думал не о свитере и она тоже. — Но есть кое-что еще, что я действительно хотел бы получить на день рождения.

— Что?

— Я люблю тебя, солнышко. И я хочу иметь право приходить домой к тебе, право сказать миру, что я чувствую. Хочу увидеть свое кольцо на твоем пальчике и иметь возможность быть с тобой не короткие украденные минуты, но всю оставшуюся жизнь. И я надеюсь… Я думаю… ты хочешь этого так же сильно, как я.

Он боялся, что она застынет в его объятиях, отстранится. Но нет. Она подняла голову, открыв всю глубину своего чувства к нему, отразившуюся в глазах, на лице. Однако она не сказала ничего.

— Ты боишься? Как будут реагировать дети?

Она покачала головой.

— Нет. Они всегда хотели, чтобы мы снова были вместе.

— Если ты беспокоишься из-за матери, я сначала с ней поговорю. Или мы можем сделать это вместе.

Она покачала головой, на этот раз решительно.

— Крэйг… я не боюсь никого. И никогда не боялась. Просто есть люди, которые нас любят и тревожатся о нас, и я не хотела, чтобы росли их надежды или тревоги, пока мы были не уверены в себе.

— Я уверен.

Она начала было что-то говорить и испуганно осеклась, услышав голоса в соседнем кабинете. Это изменило ее настроение.

— Мы не можем говорить об этом сейчас. Нет, не смотри так, пожалуйста. Я люблю тебя, Крэйг.

Ее голос понизился, сделался мягким, как бархат.

— Действительно люблю. Больше, чем раньше. Больше, чем, как я думала, возможно. Я просто хочу сперва поговорить с тобой наедине, о'кей?

Крэйг дал ей уйти. Неделю спустя он горько пожалел об этом. Ибо за эту неделю случилось нечто, заставившее Кару решить, что она не хочет его в своей жизни. Совсем.

Дети только что отправились праздновать его день рождения туда, где она должна была быть, где хотела быть со всеми вместе, всей семьей. Карен слышала, как включилось отопление, как тикали кухонные часы. Весь дом был наполнен эхом гулких, одиноких звуков.

Завтра, утешила она себя, все будет иначе. Открыв холодильник, она пошарила на полках и нашла кусок сыра и остатки пудинга, но ни того, ни другого ей не хотелось. Обнаружив затем банку маслин, она достала ее и рассеянно взяла одну маслину, потом вторую.

Она дождаться не могла разговора с Крэйгом. Ей все еще больно было вспоминать его глаза, когда сегодня утром она не ответила мгновенно "да". Причинить ему боль… Боже, она не хотела. Но в офисе были люди и нужно было спешить назад на работу. Он хотел от нее обязательства и он его получит, от всего сердца, но ей была нужна спокойная обстановка, чтобы сказать все, как ей бы хотелось.

Она побрела в гостиную, съев по дороге еще парочку маслин. Сначала она боялась, что если все устроится, они потеряют волшебство, но была не права. Теперь в их отношениях все было по-другому. Они научились общаться друг с другом, стремились измениться и были вознаграждены любовью более сильной и глубокой именно благодаря этим реальным изменениям. Что до волшебства, то Карен наконец поняла, что оно было не мистическим чудом и не частью алхимии. Волшебство было в сознании особого мира друг для друга. Женщина может этого добиться, если не боится глубоко нырять, имеет правильную любовь, чувствует себя в безопасности, чтобы исследовать и экспериментировать.

В холле она включила для детей наружный свет. Завтра она ему скажет, что должна и хочет быть совсем другой женой для него. Она скажет ему это за ленчем. Долгим, частным, романтическим ленчем, который, как она надеялась, они будут иметь и в сто лет.

Выглянув из окна — скоро должны прийти дети, — она сунула пальцы в банку за новой маслиной и… не нашла ее. Думая о другом, она посмотрела вниз. Трудно было поверить, но банка была пуста. Она всегда любила маслины, но время, когда она глотала их, как ребенок сладости, было, когда она была беременна.

Мысль сперва показалась ей забавной. Не могла она забеременеть, говорила она себе. Ни один из них не отличался безответственностью в этих делах. Она готовилась. Крэйг тоже. Он не только говорил, но и показывал ей, что никогда больше не рискнет ею, как в те времена, когда они были подростками.

Однако ноги сами понесли Карен к нижней ванне, где висел календарь. У нее не всегда все проходило регулярно и они были осторожны, но она мысленно вернулась назад, вспоминая… Боже, вспомнила!.. Тот единственный раз. Первый раз. В бунгало, когда ни один из них не мог предвидеть, что простой поцелуй зажжет такой пожар. Ни один из них не был готов тогда.

А календарь говорил, что у нее задержка в две недели. Она рухнула на крышку сиденья и еще сидела там, когда Джон и Джулия забарабанили в заднюю дверь. Дети хвастались и смеялись, рассказывая наперебой об успехе их "сюрприза" у отца. Крэйг явно проделал титаническую работу, расхвалив обед, торт и подарки.

Карен как бы со стороны слышала, как она смеется, как говорит и делает все обычные вещи. Обменявшись впечатлениями, дети занялись своими делами. Джулии нужно было еще посмотреть конспекты по истории. Джон вынес мусор и затем удалился на ежевечерний телечас. Джулия тоже пошла наверх. Карен сказала им, что поднимется через несколько минут и отправилась на кухню с полным подносом грязных стаканов.