Нет, это был не мой лифчик, конечно, но когда я в очередной раз застукал собственного камердинера выныривающим из одной из спален с этим элементом женского гардероба в цепких ручонках, чаша терпения оказалась переполнена, забрало упало на глаза и, взревев, я бросился вперед с одним единственным желанием — наказать мерзавца.
Правда тот развил неожиданную прыть и преследуя того по всему дому, а затем и парку вот уже минут пятнадцать, я всё не мог никак его догнать, постепенно выдыхаясь.
Наконец, махнув рукой, остановился, тяжело дыша, и глядя как Сергеич козлом скачет по клумбам вытаптывая цветы. Не смотря на длительный забег, он продолжал держать крейсерскую скорость, всё больше удаляясь от меня. Плюнул вслед, мстительно подумав, что один фиг как миленький к вечеру вернётся, куда денется-то, развернулся и не торопясь побрел обратно, восстанавливая дыхание. Шесть месяцев в больнице наглухо убили всю мою с таким трудом накачанную мышечную массу и был я сейчас едва-ли не слабее, чем перед попаданием в гарем. Досадное упущение, которое стоило как можно раньше начинать ликвидировать.
Петлял Сергеич как заяц, не разбирая дороги и сейчас, возвращаясь обратно, я с неудовольствием смотрел на истоптанные клумбы, пробитый нашими телами кустарник и вспугнутых с неглубокого пруда лебедей, который мы форсировали по колено в воде.
Обратно в пруд прыгать я не стал, обойдя по бережку, благо диаметром он был от силы метров тридцать, а вот длиннющую живую изгородь, отделявшую пруд от другой части парка обходить, делая здоровенный крюк, совсем не хотелось и вздохнув, я полез обратно через нее, машинально двинув в воздухе рукой, чтобы часть веток расступилась, расширив мне проход.
Пересек изгородь и уже на той стороне, сделав пару шагов, внезапно остановился как вкопанный. Медленно развернулся. Посмотрел сначала на свою руку, затем на изгородь. Помотал головой. Неужели показалось? Но постаравшись вспомнить те ощущения, снова провел ладонью перед собой и вновь, находящиеся в паре метров от меня ветви кустарника раздвинулись в стороны, словно живые. Не сильно, но так, что это невозможно было объяснить никаким порывом ветра.
А ведь не даром жест этот был рефлекторным. Я уже делал так и не раз, воздействуя на различную растительность. Вот только было это не здесь — на Земле, а там, в моих снах о планете воинственных космических эльфиек.
Как оказалось, рецепт обретения магии там было до смешного прост, всего-то надо трахнуть пару тысяч эльфиек и часть их эльфийской магии прочно поселяется в тебе самом. Хорошо ещё, что деревом не стал, а то был бы дендромутантус вульгарис — буратино обыкновенный, да помахивал бы только кроной, пока на моём сучке эльфики невозбранно прыгали. Но обошлось.
Уровень у меня был, откровенно говоря, слабенький, но мои зеленокожие остроухие подружки тоже не одну сотню лет мастерство оттачивали, так что я не унывал. Зато, смог без помощи специально выделенной служанки пользоваться всеми благами эльфийской цивилизации. А то без минимального навыка управления растениями с помощью магии, даже задницу подтереть проблематично. Я с этими тремя кувшинками в туалете месяц бился, пытаясь понять как оно работает. А оказалось, что там просто нужна магия.
— Но это же был сон, — прошептал я, всё-ещё не веря до конца, — я же был тут, на Земле. Валялся в коме. Или не совсем?
Вспомнив простейшие манипуляции, каким обучала меня Сарарин, присел, протянул ладонь к газонной траве, а затем, чуть коснулся выпрямившихся и заострившихся от моих манипуляций стебельков. Одернул руку, посмотрев на капельки крови выступившие из множества точечных проколов, слизнул машинально языком и прошептал снова, — Ножи травы. Твою бать, это же самые настоящие ножи травы.
Одно из простейших защитных заклинаний, которое знают даже дети. Вот только не на Земле. Здесь я о таком даже не слышал.
Встав на ноги, задрал голову вверх, вглядываясь туда, в небеса, пытаясь за голубым небом разглядеть бездонную пустоту космоса, где наверняка существовала у безымянной звезды планета Аллари. Должна была существовать. Иначе где бы я получил это всё? А может, — я с внезапно проснувшейся надеждой, ещё раз упёр взгляд в зенит, — там где-то есть и моя верная Сарарин с верховной матерью?
* * *
За многие тысячи световых лет от заштатной планетки с окраины Млечного пути, на много ближе к плотным и ярким областям галактического ядра, на планете под светом красной звезды, в своей кровати проснулась зеленокожая эльфийка и вспомнив такой яркий, такой реальный сон, чуть фыркнула и покачала головой.
«Это же надо такому присниться, — подумала она про себя, — что нас поработил какой-то отсталый примат, которого мы захватили на неизвестной планете».
Впрочем, способ порабощения был весьма приятен, даже очень весьма, она вспомнила такие живые, такие настоящие ощущения, и внезапно почувствовала томительную истому во всём теле. Прилегла обратно на мягкие простыни и проникнув тонкими пальчиками в разгорячённое лоно, чуть застонала, а перед внутренним взором возникла коренастая, по эльфийским меркам, чересчур мускулистая и волосатая фигура примата, одновременно отталкивающая и в то же время необъяснимо притягательная, особенно своей, такой огромной штукой торчащей между ног.
