Возвращение волхва: Против тысячи втроем - [10]

— Ну, и как я его должен понимать?

— В твоем родном мире тоже некогда существовали волхвы, но это были скорее священники, служители культа древних языческих богов. Так ты привык понимать слово "волхв". Но я волхв в другом смысле слова.

— Надеюсь, в хорошем. — Макс мысленно усмехнулся.

— У нас пока один мозг на двоих, и я знаю, что это шутка про содомитов. Я не содомит.

— Очень на это надеюсь, потому что после встречи с содомитом руки помыть можно, а вот мозги как отмыть?

— Я не содомит, — повторил Родослав. — Я волхв в непривычном для тебя смысле слова. Я маг. Причем, очень древний и очень сильный маг. Один из сильнейших в моем времени.

— В твоем, это две с половиной тысячи лет назад? — уточнил Макс.

— Да.

— А сейчас?

— Сейчас в мире, куда мы попали, магии нет вовсе. Искусство плетения заклинаний из Мировой Нити утрачено. Частично по моей вине. Осталось лишь несколько работающих артефактов, созданных такими же древними, как я, магами. Один из них перенес нас с тобой из твоего мира в этот.

— Это золотая пластина с узорчиком?

— Не с узорчиком, а со зримым отпечатком плетения.

— Погоди! — Макс задумался. — Так сейчас мы в твоем родном мире?

— Да.

— А перенеслись мы оба из моего родного мира?

— Да.

— Хорошо. Я в моем мире родился, вырос и собирался умереть. А ты как попал в мой мир?

— Это довольно длинная история, и чтобы тебе ее воспринять, придется узнать все шаг за шагом.

— Ну, нас вроде отсюда выпускать не собираются, так что время есть, — прикинул Макс.

— Хорошо. Суть в том, что некогда в моем родном мире царила магия. Магов было намного меньше, чем обычных людей, потому что для овладения искусством плетения требовался особый тип ауры. Это, можно сказать, параметр не столько материального тела, сколько нетелесной личности, некой сути, к которой привязана личность, разум и память в огромной степени. Но эта суть все же сильно привязана к материальному телу, а потому она передается по наследству, вместе с этими длинными цепями энергии…

— Генами, что ли?

— Да, точно. Вы их называете генами. Но кроме информации о материальном теле гены несут так же информацию о структуре ауры. Поэтому от мужчины с аурой мага мог родиться один или несколько детей с магическим потенциалом, а у женщины с аурой мага все дети рождались со способностями к магии. Иногда мы намеренно принимали участие в сексуальных ритуалах, когда происходило соитие сильного мага-мужчины с сильной женщиной-магом. В результате такого зачатия рождались очень сильные маги. Потом они снова вступали в половую связь, порождая еще более сильных магов, и так шаг за шагом, несколько поколений. Я родился в третьем поколении, и должен был породить четвертое, но мир начал меняться.

— Так-так, я что-то уже слышал об этом, сразу после перехода. Парни, которые использовали твой артефакт называли себя Предтечами, и говорили, что их целью является возрождение магии в этом мире. Ну, типа, он погряз в технологическом развитии, пожирает ресурсы, надо спасать, бла-бла-бла.

— Это не бла-бла-бла, а реальное спасение. Они правы. Этот мир начал менять путь развития на технологический еще при мне. Для развития технологий не нужна особая аура, нужен лишь инженерный склад ума и очень много рабочей силы. Для консолидации рабочей силы нужна религия, а не магия. Один за другим начали возникать монотеистические культы, одним из которых стало христианство. При этом первые христиане так горячо верили в своего нового бога, что превратились в воинствующую церковь, крестили все, что подворачивалось под руку, огнем и мечом, а затем еще несколько крестовых походов устроили. Ну, во славу своего господа, и все такое. При этом маги тоже конкретно под раздачу попали. Включая меня.

— Э, погоди! — остановил его Макс. — Какое же это к херам могущество, если вы при помощи магии не могли побороть меченосцев и арбалентчиков?

— Могли, но не стали, — ответил Родослав. — Во-первых, многие маги придерживались довольно строгого этического кодекса, ну, там, не убий, не укради чужого заклинания, не возжелай чужую ведьму, и все такое. Во-вторых, масштабная война отнимает много сил, много жизней и много ресурсов, а нам не хотелось все это разбазаривать. Мы решили покинуть свой родной мир, переместиться в другие, коих без счета, и там либо пересидеть несколько сотен лет, в надежде, что воинствующие религии себя изживут, либо устроиться на новом месте, начать новые династии и обжиться.

— У тебя речь странная, — обратил внимание Макс. — Ну, в смысле, речь понятная, но стиль странный. На мой взгляд древний маг должен говорить более архаично и витиевато.

— Ты так думаешь, потому что обладаешь скудным умом и недостаточным знанием. Мы с тобой сейчас находимся в одном мозгу, а единственным источником информации обо всем для меня является твоя личность. Конечно, две с половиной тысячи лет назад мы говорили совершенно иначе, не просто архаично, а на таком языке, что ты бы хрен чего понял. Но сейчас я говорю на твоем языке, черпая слова, их значения, обороты, речевые концепции, из твоей тупой личности.

— Э! Обзываться-то зачем?

— А зачем к моей речи цепляться?