Возвращение великого воеводы - [83]
Когда дружина подошла к Кремлю, Дмитрий послал Боброка – говорить с осажденными. Тот принялся их уговаривать. Говорил, что царь хочет лишь познакомиться со своими подданными и жаловать их своими милостями, обещался никого не трогать, в том числе и Остея, просил лишь выдать Остеева советника купца Кнопфеля. Но осажденные на все его уговоры ответили отказом и сказали, что лучше все погибнут, но никого царю не выдадут.
Ну я посмотрел на это дело, убедился, что «рыбасоиды» сидят в Кремле, как в ловушке, и решил дожидаться тебя. Я, правда, через день туда езжу – присмотреть, чтобы дело наше не пошло вкривь и вкось.
– Одного только не понял, – воскликнул Сашка. – Ты решил дождаться меня, чтобы вместе сделать вылазку в Кремль, а Дмитрий-то чего ждет? С таким количеством воинов Кремля ему не взять…
– Не будет никаких вылазок, государь, – перебил его Адаш. – Один раз Господь нам благоволил; и дело сделали, и ушли без единой царапины. Но нельзя милость Божью испытывать постоянно. То, что получилось один раз, запросто может не получиться во второй. К тому же… Ну, выкрадем мы Кихтенку. А может, там и Некомат сидит! А остальные чертовы слуги? Нет, государь, Кремль надо брать, а всех, оставшихся там в живых, проверять, допрашивать и вычислять среди них чертовых слуг. К тому же… Дмитрий сразу, как согласился осадить Кремль, послал гонца в Орду. Меньше чем через месяц под стенами Кремля будет стоять двадцатитысячное войско.
– Но… Это ж сколько жертв будет среди простых москвичей!
– Знаешь, государь, – возразил великому воеводе Адаш, – никто их не неволил в Кремле запираться. Могли бы и разбежаться, как сделали их сограждане. Да и в домах своих остались бы, ничего б им не было. И… в конце концов, откуда мы знаем… Может, они все дьяволу служат?
Из Путилок выехали уже втроем. Куница, прощаясь с ними, перекрестила каждого, причем лицо у нее при этом было строгое-престрогое, а в глазах плескалась такая печаль, будто прозревали они будущее и видели там нечто ужасное.
Адаш даже прикрикнул на нее, не выдержав этого тоскливого взгляда:
– Да будет тебе! Не на битву едем, а так… На задах постоять да в царском шатре пооколачиваться.
И хоть Куница отвела в сторону глаза, виновато обронив:
– А я что… Я ничего… – У Сашки на душе от этой сцены прощания почему-то заскребли кошки.
Вернулись к себе в Тушино вместе с Адашем, а через час туда же подъехали пятьдесят воинов вельяминовской сотни под командой Рахмана. Теперь можно было без опаски оставлять Ольгу одну. Сашка обошел с Адашем и Рахманом всю усадьбу, собственноручно расставляя посты, после чего выехал с Адашем в Москву.
Оставленный людьми город встретил их плотной тишиной, лишь изредка нарушаемой воем голодных псов, брошенных своими хозяевами. Москва действительно расстроилась с тех пор, как Сашка был здесь последний раз, и, если бы не Адаш, уверенно ориентировавшийся на ее улицах, он бы изрядно поплутал, прежде чем найти верную дорогу.
Дмитрий разбил свой лагерь на Ивановской горке, прямо посреди сада, откуда отлично был виден осажденный Кремль. К этому времени осажденные перестали беспрерывно палить из пушек, убедившись в неэффективности своей стрельбы, и постороннему наблюдателю, не посвященному в суть дела, могло бы показаться, взгляни он на город со стороны, что здесь не происходит ничего необычного, экстраординарного. Обычный мирный город. Только жителей почему-то не видно на улицах.
Сашка с Адашем проехали через деревню Сады (жители которой, не в пример москвичам, не побросали свои избы на произвол судьбы, а остались дома), и на границе сада были остановлены окликом:
– Стой! Кто такие?
В междурядье появились фигуры трех конных воинов. Не успел Сашка ничего ответить, как один из них воскликнул:
– Так то ж Адаш Арцыбашевич! А с ним… Постой, постой… Уж не сам ли великий воевода?
Нечаянная радость сладко лизнула прямо в сердце. «Помнят, не забыли… – но тут Сашка, устыдясь этой понятной человеческой слабости, одернул себя: – Ты что, совсем уж тут прижился? Тебя уже трогает народная любовь? Так вжился в роль, что, может, и домой возвращаться не хочешь?»
– Верно, – ответил Адаш. – Великий воевода окольничий Вельяминов едет к царю Тохтамышу.
– Семак, проводи их к царю, – распорядился старший разъезда.
Царский шатер, окруженный еще восемью шатрами, стоял на поляне, вырубленной среди фруктовых деревьев. Дмитрий почивал после обеда, и царская охрана даже ухом не повела на известие о том, что великий воевода приехал к царю. Не велено будить до назначенного часа, значит, и не будем будить, хоть весь мир перевернись вверх тормашками. На негромкий шум голосов из крайнего шатра выглянула заспанная физиономия боярина Федора Кобылы, бывшего у Сашки начальником воинского приказа.
– Тимофей Васильевич! Ты ли?!
– Здорово, Федор. А скажи-ка мне, где Боброк? Здесь?
– Не… Он не любит спать после обеда. Небось на укреплениях. Поищи-ка его, Тимофей Васильевич, на ближнем к нам укреплении.
Боброка Сашка застал точно там, где и предполагал боярин. Укрепление ордынцев располагалось на линии ближних к Кремлю домов, закупоривая собой одну из улиц, уходящих в глубь города.
Наш современник, заброшенный в шестнадцатый век, не только выжил, но и неплохо там устроился, став одним из богатейших людей государства. Но останавливаться на этом он не имеет права. Вот и приходится лезть в политику, втираться в царское окружение. А один день, проведенный в этом серпентарии, можно смело засчитывать за десять. Но и здесь вроде он начал осваиваться: мало того что убить себя не дает, так еще умудрился самого Малюту Скуратова завербовать. Да и молодой царь почти что в друзьях у нашего героя.
Если тебе немного за двадцать, ты только что вышел на дембель и еще не придумал, чем бы тебе заняться, то почему бы не дать согласие на предложение симпатичного незнакомца и не ввязаться в небольшое приключеньице, сулящее моральное удовлетворение и неплохие дивиденды? Только потом не удивляйся, если небольшое приключеньице окажется смертельной схваткой с могущественнейшим тайным орденом, с которым ты останешься один на один, а для того, чтобы выжить, тебе придется отправиться в далекое прошлое. И это прошлое совсем не похоже на то, чему учили тебя в школе.
Москва. 2015 год. В городе происходят странные и зловещие события: неизвестная болезнь, от которой гибнет все больше и больше людей, грозит превратиться в эпидемию, а Москва - в изолятор. В это же время группа людей пытается добраться до острова на Волге, где может быть вакцина от смертельного недуга. Начинается настоящая игра на выживание, турнир, в котором победитель получит все, а проигравший погибнет.
И вновь «охотники во времени» отставного разведчика Лобова выходят на тропу войны против сущностей из мира «темной материи». Покой им даже и не снится. Ведь на кону не только судьба современной России, но и всего человечества. И… ох, как же непросто адаптироваться в новом времени, в новой исторической обстановке. Непросто, даже оказавшись в прошлом в роли высокопоставленного вельможи. Какая же судьба тогда может ожидать нашего современника, оказавшегося в эпоху Ивана Грозного нищим, бездомным мальчишкой? Сумеет ли он выжить в новом для себя мире и выполнить боевое задание?
Новый роман Алексея Фомина «Затон» о двух парнях и девушке, о дружбе, о любви, о верности, о предательстве. О поисках старинного клада на затопленном пароходе, о грехах отцов, за которые приходится расплачиваться детям. Но какое отношение ко всему этому имеет человек по имени Сосо?А может, этот роман о дьяволе? В некотором роде это антитеза булгаковскому «Мастеру». Пантелеймон из «Затона» более каноничен, чем Воланд. Он может прельщать, соблазнять, но не может заставить. Это роман о добре и зле, о выборе, который делает сам человек.
История о том, как пятеро друзей, наших современников, оказались в древнем Риме, отчего довелось им пройти через разнообразные приключения — под девизом: наш человек нигде не пропадет, и вовсе не потому, что он никому не нужен.
Кто-то представляет себе время в виде прямой линии, устремленной из прошлого в будущее. Кто-то – в виде реки, ветвящейся и петлистой. Но в действительности это бесконечный каскад лабиринтов, и только счастливчики точно помнят, что было в предыдущем лабиринте, и только мудрецы прозревают, что произойдет в будущем… потому что прошлое и будущее могут варьировать в широком диапазоне.
Изящная альтернативная история на тему — что было бы, если бы великий русский писатель Антон Павлович Чехов не умер в 1904 году, а жил бы еще целых сорок лет.Как бы он принял революцию, большевиков, и Ленина? Какое влияние бы оказывал на умы и стремления своих современников?Примечание:Первая половина повести — отредактированные фрагменты эссе Сомерсета Моэма «Искусство рассказа».Впоследствии «Второе июля...» стало эпилогом романа «Эфиоп».
Ранний рассказ Василия Звягинцева. Позднее «Уик-энд на берегу» Звягинцев включил практически без изменений как небольшую историю в роман «Андреевское братство».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бойтесь желаний своих, ибо они имеют свойство сбываться. Некогда обычный человек в веке двадцать первом и ставший титулованным аристократом и офицером пограничной стражи в веке девятнадцатом, Александр проверил истинность этого утверждения на себе. Поначалу он просто очень хотел выжить в чужом для него времени и мире. Потом – жить нормально, не экономя скудное жалованье корнета-пограничника. Затем появилось еще одно желание, другое, третье… и как-то так вышло, что теперь, на шестом году новой жизни, он – оружейный магнат, изобретатель, успешный фабрикант и обладатель миллионного состояния.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…