Возвращение в темноте - [145]

Все разговоры о том, что катамаран не может перевернуться, были абсолютной чепухой. В определенных обстоятельствах катамаран запросто мог — и это действительно случалось не раз — перевернуться. Но его преимущество было в том, что, перевернувшись, он не тонул, хотя люди оказывались запертыми в своих каютах. Рейф предусмотрительно сделал запасной выход на такой случай — люк в полу гальюна. Если бы катамаран перевернулся, Рейф смог бы без труда вылезти наружу через этот люк.

Осмотрительность Рейфа, похоже, теперь пришлась как никогда кстати. Крепко держась за алюминиевые опоры, Кроукер стал медленно и осторожно пробираться поближе к люку. Очутившись у основания надстройки, он обнял ногами опору, а рукой ухватился за алюминиевую перекладину как раз под жилой каютой. Глубоко вздохнув, он отпустил опору, и его ноги повисли в воздухе. Внизу, под ним, понтоны сбивали пену с темных морских волн. Если он сейчас упадет, то наверняка разобьется.

Подтянувшись, Кроукер закинул левую руку на перекладину и пополз по ней к середине надстройки. Всякий раз, опираясь о левое плечо, он скрежетал зубами, чтобы не застонать от острой боли. Он почувствовал, как под повязкой разливается тепло, — рана открылась. Это был плохой знак. Хотя из-за огромного количества адреналина он еще не чувствовал слабости от потери крови, все это могло кончиться весьма плачевно. Силы могут покинуть его в самый неподходящий момент, и тогда Антонио без особого труда расправится с ним.

Катамаран тем временем все увеличивал скорость, лихо прыгая по волнам. У Кроукера клацали зубы от неожиданных бросков то вверх, то в стороны. Поглядев вперед, он понял, что катамаран шел на юго-восток и теперь уже был в более глубоких водах Платановой бухты.

Наконец, Кроукеру удалось добраться до середины. Взглянув вверх, он увидел резиновый уплотнитель вокруг люка, похожий на черный ореол. Зацепившись левой рукой за алюминиевую перекладину, он подтянулся вверх. От порывов ветра перехватывало дыхание. Неожиданно подкатила волна тошноты, и он на несколько секунд прикрыл глаза.

Ощупывая в темноте крышку люка, он старался найти кольцо, но повсюду была лишь гладкая поверхность. А вдруг люк можно открыть только изнутри, из каюты? Тогда он пропал. Кроукеру стало по-настоящему страшно.

Переведя дух, он снова попробовал нащупать хоть какой-нибудь выступ на гладкой поверхности люка — и снова безуспешно. Только с третьей попытки его пальцы наткнулись на какой-то шов, и в душе Кроукера проснулась надежда. Он попытался поддеть его ногтями, но острая боль снова пронзила его раненое плечо. Кроукер закричал, и отчаяние придало ему сил.

С едва слышным щелчком крышка отошла в сторону. В углублении под крышкой оказался небольшой рычажок. Не теряя времени, Кроукер повернул его влево до отказа, толкнул вверх крышку люка и, подтянувшись, забрался внутрь.

Очутившись в гальюне, он бессильно прислонился к перегородке, дрожа всем телом. Он чувствовал, как кровь горячей струйкой стекала по боку. Ему вдруг страшно захотелось спать.

Вздрогнув, он заставил себя очнуться от навалившегося было забытья. Его охватила паника — ведь он чуть было не потерял сознание. Поднявшись на ноги, он заставил себя шагнуть к двери. Его шатало из стороны в сторону, перед глазами расплывались черные круги. Чтобы не заснуть, он стал считать, сколько часов он провел без сна.

Сбился.

Начал сначала и, неожиданно очнувшись, обнаружил, что стоит, прислонившись к дверному косяку. Тогда он изо всех сил ударил себя по щекам. Это возымело действие. Повернув ручку, он медленно и бесшумно открыл дверь.

В каюте Рейфа никого не оказалось, однако через приоткрытую дверь он услышал голоса, доносившиеся из кают-компании. Наверняка это были Рейф и Антонио — все члены экипажа находились на своих местах, управляя катамараном в эту не слишком благоприятную для плавания погоду.

Кроукер осторожно двинулся через каюту. Голоса становились все отчетливее. Точно, в кают-компании разговаривали Рейф и Антонио. Стоя за дверью, Кроукер видел их обоих. В тусклом свете единственной лампы их фигуры казались плоскими, словно вырезанными из картона. Оба стояли, облокотившись на стойку, отделяющую камбуз от кают-компании. Разговор, очевидно, шел о костях Хумаиты. Из услышанного Кроукер понял, что они действительно были у Рейфа, но он, похоже, не собирался просто так расставаться с ними.

Антонио говорил Рейфу, что у него все равно нет иного выбора. Тем временем Кроукер, держась в тени, открыл стенной шкаф, где хранились костюмы для подводного плавания. Он вытащил неопреновый костюм с короткими рукавами и доходившими до середины бедра штанинами и натянул его, чтобы тесно облегавший тело неопрен остановил кровотечение. Потом он отодвинул в сторону остальные костюмы, достал из шкафа нож с зазубренным лезвием и засунул его за пояс. Потом он снял с крючка подводное ружье и зарядил его гарпуном.

Между тем оживленная беседа между Рейфом и Антонио приняла скверный оборот. Угрозы так и сыпались. Рейф, несомненно, был сильной личностью, но и он не мог тягаться с Антонио.

— Давай их сюда, — рявкнул Антонио, погрозив Рейфу пальцем.