Возвращение в небо - [19]

Одну хату заняли под столовую, в другой разместился штаб, третью отдали летчикам и техникам. Правда, в ней не могла поместиться и треть личного состава полка, поэтому пришлось рыть землянки. Позаботиться о себе, устроить ночлег и при этом быть постоянно готовым в любых обстоятельствах вступить в бой - на войне это было очень важно и непросто. Летчики и техники каждой эскадрильи выдолбили в мерзлой земле вблизи аэродрома углубления, прикрыли их железом, которое разыскали вблизи разбитых машин и самолетов, а сверху присыпали железо землей и снегом. Инженеры приспособили в землянках небольшие печурки. Не все, однако, успели устроиться до вечера. Нам с Василием, например, пришлось ночевать под самолетом, прикрывшись брезентовым чехлом. Зато уже на другой день специалисты из БАО, возглавляемого офицером Пушкарским, раздобыли для нас сена и мазута для топки печей. Над землянками заструился густой черный дым, и они сразу приобрели жилой вид.

Расчищенный от снега аэродром уже с утра позволял начать полеты. В набитом до отказа КП зуммерил телефон и непрерывно слышался голос начальника штаба Виктора Семеновича Никитина. Карта с нанесенной боевой обстановкой, висевшая на деревянной стене, чуть шевелилась от порывов ветра. Возле нее толпились командиры и летчики. Мороз стоял лютый, продрогли мы все основательно. Но один взгляд на карту способен был согреть любого: линия фронта пролегла уже вблизи Котельниково!

- Если так будем продвигаться вперед, успеем к курортному сезону в Алупку, - разглядывая карту, замечает Амет-Хан.

Женя Дранищев, как обычно, ловит каждую мысль, чтобы развить ее на свой собственный лад.

- Оно, может, и так, - немедленно откликается он, - но насчет курортного сезона в Алупке - дело, на мой взгляд, сомнительное...

Амет-Хан порывисто оборачивается к Дранищеву. Несколько мгновений они разглядывают друг друга. После холодной бессонной ночи лица у обоих серые. Оба прячут носы в поднятые меховые воротники. Дранищев даже бороду прикрыл теплым шарфом.

- Мне кажется, ты просто забыл, кто в данном районе хозяин неба, задиристо произносит Амет-Хан. Но Женю Дранищева трудно сбить с толку.

- Ясно, кто, - живо откликается он. - Девятый гвардейский, в котором служит доблестный сын Алупки Амет-Хан Султан!

- И не менее известный сын героического Ленинграда Евгений Дранищев, - не без ехидства уточняет Амет-Хан. - Ну как, знаю я твою биографию? - уже другим тоном произносит он.

- Только в общих чертах, - смеется Дранищев. - Если рассмотреть этот вопрос глубже, то можно установить, что я родился недалеко от солнечного Крыма, в не менее солнечном городе Шахты.

- Прекрасно! - оживляется Амет-Хан. - Значит, мы сначала побываем у тебя на родине, а потом у меня. Иначе говоря, нас ждут два радостных праздника. Руку, друг!

Если завязался разговор между Амет-Ханом и неистощимым на острое слово Дранищевым, мы все умолкаем. Тут только успевай слушать, они и слова вставить не дадут!

На сей раз дружеская перепалка оборвалась внезапно: по телефону было принято боевое задание. Шестаков стал о чем-то советоваться с Верховцом и Никитиным. Первый вылет с нового аэродрома - дело ответственное и для командиров, и для летчиков.

Воспользовавшись наступившей паузой, я протиснулся поближе к карте, чтобы лучше все рассмотреть. Мне знакомы все аэродромы, станции, города. На этой большой территории теперь развернулись бурные события, ставшие известными всему миру. Я здесь все знаю. Вот бы поручили мне водить группы на штурмовку, прикрытие или сопровождение! Уж я бы постарался везде успеть и со всем управиться. Самолет у меня новый, исправный, летать бы и летать.

- Идем на штурмовку аэродрома Гумрак! - вывел меня из задумчивости голос командира полка.

У меня екнуло сердце: неужели я не полечу в этой группе? Ведь я знаю на аэродроме в Гумраке каждое строение, каждую стоянку...

- Идем тремя шестерками. Одна прикрывает, две - для непосредственного удара.

После небольшой паузы подполковник Шестаков называет мою фамилию.

- Я слушаю, товарищ командир!

- Поведете шестерку воздушного боя. Наверное, я пошевелил губами или сделал какое-то движение, выдающее нетерпение.

- Спокойно, - поднял руку командир. - Тебе знакомы тут все стежки-дорожки, и сам бог велел именно тебе проштурмовать их огнем. Поэтому и посылаю тебя на верхотуру.- Шестаков взглянул на комиссара, тот одобрительно кивнул. - Только помни: не отвлекаться. Сразу попадешь под очередь "эрликона". Кстати, ориентирование на высоте потребует немного внимания... В Гумраке находится добрая половина транспортной авиации Паулюса. Порядочно там и истребителей, Если они успеют взлететь, будет жарко. Задание получено от самого командарма. Ясно?

- Ясно, товарищ командир!

- Нападаем с юга, от центра Сталинграда. Отсюда чаще всего заходят фашистские самолеты. По машинам!

Пытаясь спасти окруженную в Сталинграде группировку, немецкое командование организовало так называемый воздушный мост от Ростова и Зимовников до Сталинграда. На маршруте этого моста действовали аэродромы котла - Гумрак, Питомник, Воропоново. Нам и поручили вместе с другими полками уничтожать транспортную авиацию противника на земле и в воздухе.