Возвращение в летний домик - [64]

Она легко справлялась с его гневом, но когда его лицо горестно омрачилось, Эми не смогла этого вынести. Она опустилась перед ним на колени и взяла его за руки. Не как особа из низшего сословья, а как либеральная добросердечная американка.

— Тристан, — сказала она мягко. — Понимаю, что вы горюете по своей жене, но у вас нет права тянуть за собой и Бет. Она молода и оптимистична, ей необходима радость жизни.

Тристан посмотрел на молодую женщину напротив него. Отчасти он был шокирован, что кухонная прислуга осмелилась разговаривать с ним подобным образом, взяв его за руки, но какая-то часть тянулась к ней. Когда он был ребенком, у него была Джейн. Они выросли вместе. Затем в день, который должен был быть ознаменован рождением их первенца, должен был стать самым счастливым днем в их жизни, она покинула его. За несколько часов все его счастье превратилось в стремление прервать бренное существование. Он хотел оказаться рядом с женой, где бы она ни была.

— Хорошо, — внезапно согласился он с назойливой женщиной. Он выдернул руки из ее ладоней. — Отправь ее к тетке, но пусть она поскорей возвращается.

— Конечно, — заверила она, вставая и глядя на него. Ей хотелось дотронуться до его волос, обнять и утешить. Но она не сделала ничего подобного.

На следующий день, порядки в поместье начали меняться. Слуги видели и слышали, как Эми управилась с хозяином. По правде, им надоело трудиться, не испытывая гордости за проделанную работу.

Они вскоре поняли, что Эми суровый надсмотрщик, но честный. Если работник не выполнял своих обязанностей, она увольняла его. И нагрузка на каждого возлагалась немалая.

Эми наняла главного садовника, и он взялся за внешнюю часть, в то время как сама Эми занялась внутренней. Она очистила дом сверху до низу, каждый уголок, перестирала всю одежду, отбелила все белье на росе и под солнцем.

Когда Бет вернулась из Лондона через шесть долгих месяцев, которые она смогла выдержать с вечно сетующей тетей, ее ожидал дом, благоухающий лимоном и пчелиным воском. В саду росли растения, посеянные в оранжерее в течение зимы, а деревья и кустарники были обрезаны. Кухонный огород, некогда завоеванный сорняками, теперь жужжал медоносными пчелами, и повсюду летали бабочки.

Лужайки были скошены, разбиты новые клумбы. Кустарники цвели, и всюду прыгали кролики.

Но для Бет самым замечательным было видеть, что брат больше не проводит дни в библиотеке. Вначале она оторопела, увидев, как Тристан и служанка орут друг на друга, но постепенно она привыкла. Когда становилось совсем не по себе, она проскальзывала в комнату к дяде.

Только ухудшающееся здоровье дяди омрачило ее возвращение. Когда она уезжала, он еще был способен сидеть и читать, сейчас же только лежал на спине в темной комнате. Окна были закрыты и зашторены, комната смердела болезнью.

— Как вы? — спросила Бет, садясь на стул рядом с кроватью.

— Намного лучше сейчас, когда могу лицезреть твою красоту, — улыбнулся дядя. Его некогда красивое лицо осунулось, глаза покраснели и запали. Он откинулся на подушки. — Расскажи, чем вы занимались с моей сестрой, — попросил он. — Она все также сосредоточена на себе, как и раньше?

— Еще больше, — ответила Бет. — Но она со всеми поддерживает знакомство.

— Знакома со многими, но вряд ли дружит с кем-нибудь.

— Нет, не дружит, — Бет хихикнула и дотянулась до его руки. Она была горячей, сухой и не походила на кожу. — Я хочу послушать о вас.

— Нечего рассказывать. Лежу и жду, когда присоединюсь к своим любимым и увижу Бога. Есть несколько вопросов, которые хотелось бы Ему задать.

Бет попыталась улыбнуться, но слезы потекли из глаз.

Он похлопал ее по руке.

— Иди, повидайся с остальными. Я всегда здесь, — то, как он опустил веки, показало ей, что он слишком утомлен, чтобы продолжать беседу.

— Спасибо, — поблагодарила она и на цыпочках вышла из комнаты.

Что касается Эми, то Бет признавала, что женщина вернула брату вкус к жизни. Но с течением времени она поняла, что брат влюблен в Эми, а та отвергает его.

— Не знаю, что с этим поделать, — советовалась она с дядей при очередном посещении.

— Думаю, Эми мудрая женщина, — сказал он нежно. — Ты похожа на меня и очень романтична. Больше всего мне бы хотелось увидеть, как граф женится на кухарке. Но Эми понимает, что это им принесет на деле. Они не впишутся ни в его мир, ни в ее.

— Кажется, есть что-то еще, — не успокаивалась Бет. — Не знаю, что именно, но здесь что-то большее.

— Пусть это остается между ними, — заключил Уильям, закрывая глаза и давая Бет понять, что на этот день достаточно волнений.

Итак, Эми и Тристан оказались одни в спальной, залитой лунным светом, струящимся из окна, и она в очередной раз отвергала его.

— Не могу и не буду, — отрезала она.

Он опустил руку.

— Как пожелаешь, — смирился Тристан.

— Не смотри на меня так. Твоя печаль не заставит меня лечь к тебе в постель.

— А что заставит?

— Если ты превратишься в Стивена.

Тристан широко улыбнулся.

— Приложу к этому все усилия. Попробую завтра и послезавтра.

Лицо Эми стало серьезным.

— Если у тебя будут завтра и послезавтра, — понурилась она.

— Только не рассказывай еще раз свой сон! — отмахнулся он. — Я слышал это столько раз, что знаю каждую секунду твоего видения. Мы даже вычислили, кто были те мужчины в спальной.