Возвращение в Эдем - [12]

– Женщинам иногда приходится в одиночку справляться с этим, – ответила Армун. – Как моей матери. Саммад ее был невелик, других женщин не было.

Так было, так есть. А теперь ступай, поешь и отдохни.

Когда будет нужно, я пришлю за тобой Даррас.

Вконец растерявшись, Керрик пошел к костру, на котором Ортнар жарил мясо. Отхватив большой кусок, он протянул его Керрику. Тот принялся задумчиво жевать. Харл и Арнхвит уже поели, измазавшись в жире по уши. Ортнар поглядел в сгущающуюся тьму и сделал знак Харлу, который быстро забросал костер песком.

Теперь нужно быть настороже.

Взошла луна. Негромко перекликались болотные птицы, устраиваясь на ночлег. На берегу виднелась темная фигура Имехеи, наполовину погруженного в воду. Керрик понимал, что самцам иилане' он ничем не может помочь.

Позади, в шатре, послышались голоса – он обернулся. Но там было темно. Вдруг потеряв аппетит, Керрик отбросил в сторону недоеденный кусок. В том, что сейчас происходит, виноват только он сам. Того и гляди умрет ребенок, или хуже... он боялся думать об этом... умрет Армун. Умрет из-за него. Если бы они вовремя вернулись к саммадам... Там нашлось бы кому помочь. Женщины знают, как помочь в таких случаях.

Это его вина.

Он вскочил и в беспокойстве принялся расхаживать под деревьями, бессмысленно глядя на освещенное луной озеро. Но он не замечал тихих вод, погрузившись в горестные размышления. Зачем они здесь, а не с саммадами, в спокойной и мирной долине саску?

Глава четвертая

Ядовитые лианы побурели, засохли и осыпались на дно долины саску. Их побросали в реку, и вода унесла их вместе с воспоминаниями о последнем нападении мургу.

Херилак сидел у огня и крутил в руках поблескивавшее лезвие. Нож Керрика из небесного металла. Тот всегда носил его на шее – на прочном металлическом обруче, который на него надели мургу. Сидевший по другую сторону костра Саноне кивнул и улыбнулся.

– А я по невежеству своему решил, что это знак его смерти, – сказал он.

– Жизнь – его и наша, вот что он означает.

– Поначалу я не мог поверить тебе и уже примирился с мыслью, что Кадайр оставил нас, что мы уклонились с указанного пути.

– Что мне твой Кадайр, Саноне, – это Керрик спас нас. И я храню его нож, чтобы не забывать об этом...

– Мне не нравятся твои слова о Кадайре.

Взглянув через огонь на старика, Херилак решил говорить откровенно: они были вдвоем и уже научились понимать друг друга.

– Я ценю твоего Кадайра не менее, чем ты моего Ерманпадара, который покровительствует тану. Это правда. Давай оставим разговоры о незримых силах, что властвуют над нами, и поговорим о том, что нам делать, Я имею в виду двух моих охотников.

– Не хочу слышать их имена, не произноси их – ибо их проступок велик. Священное порро Кадайра...

Они украли его и выпили.

– Для тебя священное, а для них – развлечение.

Другие охотники завидуют им и просят, чтобы ты дал нам еще этого питья.

– Ты не можешь просить об этом!

– Могу, но я о другом. Выпившие порро охотники изгнаны из долины. Их шатер на берегу реки. Сдается мне, саммадам пора присоединиться к ним.

Саноне поглядел на угли, пошевелил их палкой и ответил:

– Я ждал, что ты это скажешь, мой друг. Не будем говорить о порро. Не вспоминай о нем. Пришло время уходить?

– Пришло. Мы вместе сражались и вместе жили. И в городе у моря, и здесь, в долине. В войне с мургу мы забывали обо всем. Но битва закончилась, мургу ушли, и охотники мои забеспокоились. Случай с порро только знак. Для тебя долина – дом родной. А для них – ловушка. Они привыкли бродить по лесам и равнинам. Они беспокойный, кочевой народ. Но есть у меня и еще одна причина.

Заметив, что Херилак посмотрел на нож, Саноне все понял.

– Керрик. Ты рассказывал о ссоре между вами. Угли ее погасли?

Херилак медленно покачал головой.

– Не знаю. Это я и должен выяснить. Он жив – я уверен, – иначе мургу не ушли бы и нас всех уже не было бы в живых. Но жива ли Армун?.. И ее сын? Если нет – виноват в этом я. И я должен покаяться перед ним. Он больше не враг мне. И я удивляюсь, почему считал его врагом. Но во мне он может видеть злодея.

С этим надо покончить. Нашей ссоры могло не быть. Я понял, что сам во всем виноват. Ненависть к мургу переполняла меня, и я срывал злость на всех, кто был рядом.

– И она до сих пор терзает тебя?

– Нет. – Херилак поднял нож. – Вот разница между нами. Невзирая на зло, которое я причинил ему и его семье, он сделал это. Остановил мургу и велел им отдать нам этот нож, чтобы мы знали: именно он прекратил войну. Опустив нож, Херилак посмотрел в огонь. – Скажи мне, Саноне, все ли обещанное мы выполнили? Когда умерли наши стреляющие палки и мы пришли в тот город на берегу, Керрик рассказал нам, что следует делать, и саммадары приняли его условия.

Он дал нам эти палки только после того, как мы пообещали ему остаться с тобой в городе и защищать его. Сделали мы это, а?

– Дело кончено. Мы защищали город, пока не вынуждены были уйти. Когда мургу нас преследовали, тану убивали их, как подобает великим охотникам.

Теперь мы все в безопасности – если верить ножу.

Если ты хочешь уйти со своими охотниками, значит, пора отправляться в путь.