Возвращение в будущее - [51]

II

ПЕРВОЕ наше впечатление от Японии — это удивительно красивая страна. Маленький городок Цуруга, расположенный на восточном побережье самого большого острова Хонсю, лежит как бы в котловине, окруженной поросшими лесом островерхими горами. Мне всегда казалось, что японские цветные гравюры, изображающие пейзажи, являются в значительной степени стилизованными. Но оказалось, то, что представляется нам стилизацией, на самом деле — реализм. Японским художникам удалось выявить наиболее характерные черты родной природы и так запечатлеть ее в своих произведениях, что изобразительное искусство этой страны представляется мне более достоверным, нежели так называемое «реалистическое искусство».

Прямо перед нами оказался отвесный склон, поросший хвойными деревьями, среди них кое-где встречались и клены с нежной листвой. Мы увидели легкий деревянный мостик, перекинутый через ущелье, по дну которого бежала река, в ней отражались ветки ив, покрытые бледно-зеленой листвой. По другую сторону ущелья красовались маленькие, крытые соломой домики с балкончиками, опиравшимися на деревянные столбы. Повсюду сновали полуодетые кули. В своих шляпах они были похожи на грибы шампиньоны. Миловидные молодые дамы в кимоно стояли на балконах, мечтательно всматриваясь в даль. Клочья облаков и туман окутывали горные вершины, и весь окружающий пейзаж представлялся какой-то призрачной мечтой. Такой мы увидели бухту Цуруга с моря.

Мы прибыли сюда ранним утром, на третий день нашего путешествия. Над маленьким городком кружили какие-то странные хищные птицы со взъерошенными перьями. Иногда они садились на телеграфные столбы, и тут их можно было лучше разглядеть. Мне они показались похожими одновременно и на морских орлов, и на грифов-стервятников. Эти птицы встречаются повсюду в Японии. Нам рассказали, что их никто не трогает, так как они являются своеобразными санитарами. Дело в том, что хотя японцы и содержат свои дома в чистоте и соблюдают личную гигиену, это не мешает им бросать мусор прямо к заборам своих садиков и в выдолбленные в камне сточные желоба. А эти хищные птицы охотно набрасываются на рыбные кости, очистки овощей и все прочие отходы из тысяч и тысяч кухонь.

Таможенники и сотрудники паспортного контроля оформляли пассажирам документы. И хотя они действовали более расторопно, нежели русские, были более аккуратны и деловиты, тем не менее ходьба по этим учреждениям заняла почти столько же времени. Каждого пассажира подробнейшим образом расспрашивали, как долго он предполагает пробыть в Японии, позаботился ли он о возможности продолжить путешествие и забронировал ли он билеты на соответствующий пароход.

Один из наших попутчиков, художник по керамике из Праги, не получил разрешения сойти на берег. За время нашего путешествия мы все полюбили этого выдержанного молчаливого человека. Он спокойно воспринял очередной удар судьбы, хотя и признался нам, что просто не представляет, что теперь с ним будет. Дело в том, что ему совершенно некуда было ехать, да и денег у него почти не было. Судно «Харбин Мару» должно было стоять на причале в бухте Цуруга в течение двух суток, на это время ему разрешили оставаться на борту, но потом… Мы обещали попытаться что-либо сделать для него в Кобе, хотя это было небольшим утешением. Он стоял на палубе и махал нам в то время, как мы отъезжали на автомобиле. Таким грустным аккордом завершилась эта часть нашего путешествия.

Длинная улица Цуруги, по которой мы ехали, произвела на нас впечатление рога изобилия. Перед нами предстали многочисленные прилавки со всевозможными продуктовыми товарами, особенно много было фруктов и овощей, горы их были выставлены на тротуарах и в витринах. Зрелище в целом было красочное: повсюду развевались пестрые полотнища, на них были выведены японские иероглифы; мы проезжали мимо красивых деревянных домиков с блестящими черепичными крышами, вокруг которых цвели кусты олеандра, а на заднем плане темнели хвойные деревья, повсеместно растущие в садах, везде цвели вьющиеся растения, а у входа в каждый дом стояли кадки с карликовыми деревьями. По улицам ходили люди, шаркая деревянными башмаками, завидев знакомых, они останавливались, приветствовали друг друга и вступали в беседу; у торговых киосков женщины, неспешно торгуясь, выбирали товар. В общем, Цуруга показалась нам воплощением мира и покоя, несмотря на войну, которую вела Япония в Китае, и все связанное с этим.

Купе японского поезда было чистое и уютное, окна по обе его стороны открывались, таким образом, мы всегда могли его проветрить. Поезд вез нас по долине вдоль узкой прозрачной реки. Порой железнодорожная линия тесно прижималась к горному склону. Горы поросли лесом, повсюду били горные ключи, вода сочилась сквозь мох, стекала по каменистым склонам и капала вниз, орошая островки незнакомых мне цветущих растений. Такой предстала перед нами эта долина. Среди рисовых полей росли изумительные светло-зеленые ивы, совсем молодые деревца, они стояли в воде, отражаясь в ней на фоне ярко-голубого неба. На опушке темного леса можно было заметить заросли золотистого бамбука, они так грациозно качались на ветру, что смотреть на них было одно удовольствие. Что касается японских деревень, то, конечно, они не так уж примечательны. Но сами дома, с их островерхими соломенными крышами, со стенами из выструганных до блеска досок, кажутся невероятно красивыми. То и дело мы проезжали мимо очередного небольшого храма. Вход в любой храм, так называемый «дории», оформлен одинаково изысканно. За входными воротами обычно расположены небольшие серые здания, в темных кущах вековых деревьев серые каменные фонари, серые каменные львы, покрытые золотистым мхом. Сама природа и изощренное садовое искусство вместе создают ту красоту и спокойную гармонию, которая присуща здесь даже самым маленьким храмовым ансамблям.