Возвращение старого варана - [4]

Здесь текст обрывался. Я задумался над тем, что же автор хотел этим сказать, но тут вдруг глухо зазвонил телефон. Я огляделся, но никакого телефона не увидел. Казалось, звонок доносился откуда-то из-под земли; я начал рыть в том месте, где звенело, и скоро извлек на свет современный ярко-красный кнопочный телефон. Я протер трубку и приложил ее к уху.

– Алло, алло, есть там кто, черт подери? – слышу я нетерпеливый и высокомерный голос.

– Мне пришлось откапывать аппарат из земли, – объясняю я. – С кем вы хотите говорить?

– Я звоню насчет скульптуры. Надеюсь, у вас там есть скульптура? – Вопрос прозвучал угрожающе.

Я ответил, что скульптура действительно есть.

– Она изображает… секундочку, да, вот: мужчину с головой быка, сидящего за кафедрой, рядом стоит мальчик лет десяти и пишет что-то мелом на доске. – Он явно зачитывал мне описание скульптуры из какого-то каталога; его тон был безапелляционным.

Я сообщил, что здесь находятся скульптуры молодой женщины, тигра и писателя. На другом конце провода надолго воцарилась полная изумления тишина, потом я услышал взволнованные и невнятные переговоры двух человек, к которым примешивались лай, мычание и кукареканье.

Наконец люди и животные разом умолкли и из трубки послышалось:

– Неважно. Внимательно осмотрите статуи и выясните, нет ли на них упоминания о кентаврах и о подводной лодке. – Когда я ответил, что уже все осмотрел и что там действительно написано о кентаврах и о подводной лодке, то снова услышал взволнованные голоса, лай, мычание и кукареканье – и снова все внезапно, в один миг утихло. Потом голос зло и отрывисто сказал: – Вы должны немедленно и без лишних расспросов ликвидировать скульптуру. Вам все понятно? В ящиках в постаменте должна быть взрывчатка. Так что не тяните и принимайтесь за дело. Я скоро буду.

Незнакомец бросил трубку, не дожидаясь моего ответа. Его слова мне совсем не понравились, и я вовсе не собирался ему подчиняться. Я начал откапывать постамент, который пока что оставался в земле; мне хотелось найти взрывчатку – не для того, чтобы уничтожить скульптуру, а чтобы защитить ее. Постамент тоже был из эбена, посредине красовалась золотая надпись: «TUM BENE NAVIGAVI, CUM NAUFRAGIUM FECI»[1] («Не рой другому яму, сам в нее попадешь»), с каждой стороны надписи стояли по три ящика. Пока я вытаскивал их из земли за золотые круглые ручки, из них вываливалось грязное, вонявшее пóтом белье, которым были набиты все ящики и которое падало прямо в грязь. Под бельем на дне каждого из шести ящиков действительно нашлось несколько ручных гранат.

Только я успел сложить гранаты в кучку, как послышался шум мотора, из-за поворота показались два больших черных «мерседеса» с горящими фарами, они съехали с дороги в поле и, подпрыгивая на пашне, приближались ко мне. Я взял в каждую руку по гранате. Я стоял на дне ямы, которую вырыл, откапывая скульптуру, и которая теперь служила мне окопом, над землей торчала только моя голова – как прежде торчала из нее эбеново-золотая голова девушки. В пятидесяти метрах от меня автомобили остановились, их фары погасли. Несколько минут ничего не происходило. Потом в окошке одной из машин показалась голова с мегафоном, и из рупора послышалось:

– Бросьте оружие, поднимите руки вверх, медленно говорите любые слова на «б» и вылезайте из ямы!

– Merde! – крикнул я, дернул за шнурок, свисающий из гранаты, и бросил ее в сторону автомобилей.

Она упала за несколько метров от них и взорвалась прекрасным разноцветным салютом, синие, бирюзовые, красные, фиолетовые, золотые и розовые капельки сначала кружились в полутьме, которая медленно опускалась на поле, а потом составили сияющую цветную мозаику в виде извивающегося китайского дракона, которая неподвижно повисла в воздухе. Из каждой машины, пригнувшись, выскочили по четверо мужчин в светлых болоньевых плащах, стянутых поясами, и в шляпах, низко надвинутых на лоб, они прыжками образовали живую цепь, а затем залегли через равные промежутки в борозды. Один из них тащил большую пращу, сделанную из приваренных друг к дружке металлических трубок для строительных лесов; двое других волокли тяжелый ящик, в котором, по-видимому, находились боеприпасы. Тут я бросил еще одну гранату, из нее снова брызнул разноцветный салют, превратившийся на этот раз в огромный фантастический цветок, из которого выскакивал ягуар с головой Мэрилин Монро. Те, что были с пращой и ящиком, заняли огневую позицию, я видел, как они натягивают кусок резины и кладут на него овальный предмет, и потому пригнулся в своей яме – снаряд просвистел у меня над головой. Он пролетел между золотыми когтями тигра и макушкой писателя и застрял в задней стенке ямы. Это оказалась живая черепаха, ее передняя половинка увязла в земле, и черепаха сердито дрыгала задними лапками и хвостиком, скоро ей удалось освободиться, и она скатилась на дно ямы. Тут же прилетела еще одна черепаха, со всей силы врезалась своим панцирем в грудь эбеновой женщины, отскочила от нее и больно ударила меня по колену. Завязался жестокий бой. Черепахомет работал без остановки, черепахи свистели мимо моих ушей, стукались о скульптуру и зарывались в землю. Но я тоже не ленился и кидал гранаты, оставлявшие после себя в воздухе настоящие разноцветные картины: автомобиль, из кузова которого вырастали цветы, бегущий верблюд, горбом которому служили тела двух обнимающихся любовников, женщина-птица, холодильник в облачении служащего мессу священника, ангел, задумчиво сидящий за мраморным столиком в кафе, осьминог, щупальца которого заканчивались головами китайцев с длинными обвисшими усами, невеста в белом платье, которая стояла перед алтарем, держа за лапу огромного добродушного сенбернара во фраке, и счастливо улыбалась. Но психоделические гранаты скоро закончились, а черепаший арсенал врагов был, похоже, неисчерпаем, иногда вместо черепахи прилетал живой краб, люди в плащах все приближались, скачками пробираясь среди сияющих зарослей картин, и защитой мне служили только черепахи и крабы, которые свалились в яму и которых я метал теперь в нападающих. Несколько моих бросков оказались удачными, но круг смыкался все теснее. Отвлекшись, я получил черепахой прямо в лоб и потерял сознание, во тьме, куда я начал проваливаться, некоторое время еще светились китайский дракон и ягуар с женской головой, а потом они слились в яркий вихрь и унеслись прочь.