Возвращение седьмого авианосца - [19]

— Оставим это, — не оборачиваясь, резко бросил Брент.

— Полосы за кабиной. Что они означают? — быстро спросила Кэтрин, стараясь отвлечь Брента и смягчить его злость.

Брент принял ее игру.

— Зеленая полоса — «Коку сэнтай», первая эскадрилья, Тихоокеанский воздушный флот. Голубая — принадлежность к авианосцу «Йонага», три цифры на хвосте — тип самолета и его бортовой номер.

Брент вновь перевел свое внимание на полетную палубу, где техники стояли поодаль от самолетов, он увидел Мацухару, который, склонясь над приборами, газовал двигателем, работал педалями, рулями и закрылками. Подполковник удовлетворенно выбросил большой палец правой руки вверх. Тут же четверо механиков отсоединили крыльевые и хвостовые тросы, только двое остались у колодок.

Глаза всех сфокусировались на регулировщике взлета в желтой униформе, стоявшем на площадке по правому борту полетной палубы и державшем в руке высоко над головой желтый флажок.

— Взлет! Взлет! — закричал Фудзита телефонисту. — Чего ты ждешь?

Еще до того, как Наоюки успел что-либо сказать в микрофон, желтый флажок упал, колодки были убраны, и двигатель самолета Мацухары взревел. Летчик резко отпустил тормоз, и элегантный истребитель стремительно рванулся ввысь. Один, потом другой «Мицубиси» разбежались по палубе и взмыли в небо за своим командиром, сделав полагающуюся «коробочку» против часовой стрелки, они быстро выстроились в традиционный японский клин и стали набирать высоту.

Фудзита повернулся к капитану второго ранга Кавамото.

— У нас снова есть острые орлиные клювы. — Он ткнул пальцем в палубу. — А где наши ястребиные глаза?

— Для поиска целей с воздуха я выделил два палубных бомбардировщика-торпедоносца B5N и пару «Айти», — ответил Кавамото, показывая на кормовой подъемник, торчавший над полетной палубой и смыкавшийся с ней. Механики с криками выкатили моноплан, выкрашенный маскировочной краской и имевший впереди необычно длинную кабину летчика, подкатили его к левой раковине и закрепили, одновременно фиксируя складывающиеся законцовки крыльев в нормальном положении. Увлеченные деятельностью на полетной палубе, Фудзита, Кавамото и Хиронака подошли к краю площадки, ближе к корме; сзади них маячил телефонист, который уже переключил свой головной телефон на другой разъем.

— Какой старый самолет! — изумленно произнесла Кэтрин, почти дотрагиваясь ртом до уха Брента. — Теперь я верю всему, Брент, особенно после «Юнкерса».

— Да, Кэтрин, бомбардировщик-торпедоносец — это реальность. «Накадзима B5N2» — первый палубный моноплан. В Перл-Харборе он потопил авианосцы «Аризона», «Оклахома», «Калифорния», «Западная Вирджиния», «Теннеси» и «Невада».

— Даже я знаю, что это сделали бомбардировщики, Брент.

— А вон тот, — продолжал Брент, указывая рукой на другой защитного цвета моноплан с закрепленным шасси, поднимаемый передним подъемником, — «Айти D3A1». Он во время войны использовался как пикирующий и обычный бомбардировщик и потопил больше американских кораблей, чем какой-либо другой самолет гитлеровской Германии и ее союзников. Но у Перл… — Он махнул рукой. — Этот маленький красавец нанес огромный ущерб своими торпедами.

— Вы злитесь?

— С какой стати? Я еще не родился, в то время мой отец еще даже не познакомился с моей матерью.

— Но вы американец, Брент.

— Давайте оставим эту ненависть прошлому поколению, — нетерпеливо ответил он. — У меня нет для нее места.

— Сейчас она для Каддафи.

— Да. Он явно псих.

— И вы попытались уничтожить его.

— Мы сделали что могли. Но он укрылся в своем бункере в пустыне. — Брент стукнул по ограждению. — Вот такой век, Кэтрин. — Она вопросительно посмотрела на него, и он продолжил: — Век сумасшедших: Гитлер, Сталин, Иди Амин, Каддафи, Хомейни. Предводитель гуннов Аттила был филантропом по сравнению с ними.

— Может быть, — медленно произнесла Кэтрин, — подобная точка зрения…

Заработал двигатель, потом еще один, скоро взревели четыре звездообразных двигателя самолетов патруля, готовых к взлету.

— Мадам, — громко, чтобы перекрыть шум газующих машин, обратился к Кэтрин Фудзита, подходя к беседующей паре. — Время возвращаться в каюту.

— Слушаюсь, сэр. — Она поджала губы и превратилась в маленькую избалованную девочку. — Адмирал, можно мне осмотреть ваш корабль? Ну, пожалуйста, я не поломаю его. Я схожу с ума в этой похожей на гроб каюте.

Очевидно, свою роль сыграло приподнятое настроение, и на мятом пергаменте лица старика появилась редко посещавшая его улыбка.

— Мадам, не в моей власти приказывать своим подчиненным быть гидом для кого бы то ни было, но… — он посмотрел на Брента, — если мистер Росс согласен, он может сопровождать вас.

— Я сдаю вахту через несколько минут, сэр, — ответил Брент, скрывая под маской равнодушия свое возбуждение.

— Ах, благодарю вас, адмирал, — пробормотала Кэтрин.

— Верхние надстройки и не ниже ангарной палубы, энсин.

— Этот подъемник, Брент, — сказала девушка, когда закрылась дверь маленькой кабины, — должно быть, проектировался для стариков.

Американец и Кэтрин только что закончили беглый осмотр мостика, где Брент показал магнитный компас, репитер гирокомпаса и мониторы, фиксирующие характеристики двигателя и частоту вращения винта, а матросы, обслуживающие приборы, бросали на женщину холодные и пронзительные взгляды. Вахтенный офицер капитан третьего ранга Ацуми едва заметно кивнул им и поднял бинокль, когда первый «Накадзима» устремился вперед и медленно ушел влево.