Возвращение русской гейши - [2]
Таня замолчала и опустила ресницы. Ее матово-розовые щеки зарделись, маленькие красиво изогнутые губы чуть сжались.
— Да, я понимаю, — тихо ответила я. — Но история вашей жизни оказалась настолько интересной и необычной, что читатели просят и даже требуют продолжения. К тому же вы хорошо пишете, у вас есть собственный стиль.
Таня подняла на меня глаза и улыбнулась.
— Не забывайте, что я все-таки — гейша! А это совсем особый вид образования, который включает в себя практически все виды искусства. К вашему сведению, в Японии многие представительницы этой профессии, к сожалению, сейчас вымирающей, были отличными поэтессами и писали в стиле танка и хокку. И уверяю вас, их произведения были ничуть не хуже стихов знаменитых и прославленных поэтов, таких, как Басё, Тиё, Сайгё, Фудзиваро-но Садаиэ, и им подобных.
Она вновь замолчала, продолжая улыбаться и глядя на меня немного лукаво. Ее обаяние было настолько сильным, что действовало и на меня.
«Представляю, каково мужикам рядом с такой женщиной!» — почему-то подумала я и невольно улыбнулась. Потом стала серьезной и спросила:
— Так что вы решили с публикацией продолжения?
Таня необычайно грациозно перегнулась через спинку переднего сиденья и достала квадратную кожаную папку. Она молча положила ее мне на колени и, улыбнувшись одними глазами, мелодично произнесла:
— Извините, Ольга, мне пора идти. Меня ждут. Возникнут какие-то вопросы по тексту, звоните. Сае: нара!
— Сае: нара, — озадаченно пробормотала я тоже почему-то по-японски и вылезла из машины.
Вернувшись домой, я сразу начала читать текст. Он оказался не менее захватывающим, чем в первой части. Мешало только то, что он был напечатан на пишущей машинке и пестрел множеством помарок и исправлений. Не в силах оторваться, я прочитала почти половину и только потом позвонила Саше.
— Что скажешь? — настороженно спросил он.
— Текст у меня, — довольно ответила я.
— Отлично! — обрадовался Саша. — Вези!
— Сейчас, что ли? — расхохоталась я. — Поздно уже!
На следующий день я отвезла папку в издательство и вручила ее довольному Саше. В максимально короткие сроки книга была подготовлена к печати. И сейчас, дорогой читатель, ты держишь ее в руках.
Ольга Лазорева
Свиток первый
Поникшая плеть плюща
Замкнутый между скал,Начал подтаивать ледВ это весеннее утро.Вода, пробиваясь сквозь мох,Ощупью ищет дорогу.Сайгё
«Моя любимая принцесса, простишь ли ты когда-нибудь меня? Но другого выхода я не вижу. Небо зовет меня. Сегодня страшное подозрение о правильности содеянного и вообще о выбранном пути убивает меня. Я словно прозрел. И все, что говорил Учитель, увиделось мне в другом, истинном свете. Не хочу больше! В этой сумке деньги для тебя. Не трогай мое тело и немедленно улетай обратно. Власти все сделают сами. Билет на самолет до Токио в кармашке сумки. А оттуда — домой, моя принцесса. Ты сильная и помни, что любовь есть и на небе. Живи и прощай!»
Едва сдерживая слезы, я долго смотрела на эти строчки. Потом прижала измятый пожелтевший листок к груди и все-таки расплакалась. После смерти моего любимого прошло уже так много времени, но я все еще не могла забыть его. Наверное, поэтому я вновь возвращаюсь к своим записям. Хочется вспомнить последние события моей жизни и изложить их на бумаге.
Петр покончил с собой 21 марта 1995 года сразу же после газовой атаки в токийском метро, к которой, я почти уверена, он был причастен. Мой несчастный возлюбленный являлся монахом скандально известной секты «Аум Синрикё». Я, 18-летняя и плохо разбирающаяся в жизни девчонка, находилась в тот момент рядом с ним. Тяжело вспоминать все это. Спустя годы мне кажется невероятным, что я выжила после такого удара.
Но уже через два года после этого я была весьма успешной бизнес-леди, жила и работала в Москве. Мое небольшое тогда агентство под названием «Аямэ» предоставляло желающим услуги гейш и пользовалось огромной популярностью. Но все это не могло избавить от приступов невыносимой тоски, иногда захлестывающей меня. Я доставала листочек с предсмертной запиской моего любимого и вновь читала и перечитывала его. И последние слова «прощай и живи» каким-то странным образом заставляли меня жить дальше, несмотря ни на что.
Кроме этой записки, от Петра у меня остался сборник стихов японских поэтов и три записные книжки. Две были заполнены до конца. А третья, с изображением красного дракона на черной обложке, была пуста. И я стала записывать в нее, по примеру Петра, цитаты, афоризмы, какие-то высказывания, казавшиеся мне интересными. Позже я купила общую тетрадь голубого цвета с цветами сакуры на обложке. И в нее также стала вносить записи. И неудивительно, что все они, за небольшим исключением, были так или иначе связаны с Японией. Ведь я, по прихоти своей странной судьбы, стала гейшей.
Когда Петр умер, я осталась совершенно одна в чужой стране и в почти невменяемом состоянии от невыносимого горя. Получилось так, что я задержалась на какое-то время в Токио. Поселившись в гостинице, я впала в заторможенное состояние и жила какое-то время жизнью растения, попавшего в неблагоприятные условия. Но мне было всего 18! И возраст взял свое. В один прекрасный момент я вышла из этого оцепенения, перестала призывать смерть и начала жить ради мести. Как это сейчас ни кажется странным, но именно ненависть воскресила меня. Я решила, что смогу добраться до верхушки секты, если превращусь в настоящую гейшу.
Самая горячая литературная сенсация! Самый громкий литературный скандал! Подлинная история популярной порнозвезды, рассказанная ею самой! Что заставило одну из «рублевских жен», законную супругу олигарха средней руки, податься в актрисы жесткого порно? Что скрывается за глянцевыми обложками порнофильмов и порножурналов? Что за нравы царят в этом мире, какие страсти кипят, какие преступления совершаются? Самые скандальные откровения, самые «клубничные» подробности, весь мир отечественного порнобизнеса — в новой сенсационной книге О.
Вы пьете сладкий чай вприкуску с большим бутербродом. Смотрите один сериал за другим, не слезая со своего дивана. На вас удобные штаны с резинкой, не давящие на располневший живот. Лицо отдыхает от косметики. На голове – слинявший перманент. В сердце – покой и умиротворение. Муж при вас, дети при деле. Вы случайно не на пенсии? Будьте осторожны! Одна такая девушка, Ангелиной зовут, дорасслаблялась. Потеряла в один миг веру в преданного мужа и крепкую дружбу! Правда, если бы не потеряла, то вряд ли бы отважилась на поиск.
Гадалки, экстрасенсы, знахари – непременный компонент современной жизни. И многие обращаются к ним в трудные моменты. Подавляющая часть клиентов нетрадиционных целителей – женщины, так как по природе своей они более эмоциональны, доверчивы и внушаемы, чем мужчины. Вот и Ольга Лазорева, в очередной раз переживая любовную драму и решая свои внутренние проблемы, общается вначале с гадалкой, а затем с настоящим сибирским знахарем. Вместе с героиней читатель узнает, что знахарь – это не только тот, кто лечит травами, а тот, кто знает, КАК ЖИТЬ, чтобы НЕ БОЛЕТЬ.
Для тех, кто знаком с творчеством Ольги Лазоревой по серии «Город греха», этот сборник будет открытием. Потому что автор предстанет перед читателем совершенно в другом свете. Не как знаток плотского мира, а как тонкий исследователь души человеческой.Герои ее повестей и рассказов похожи на нас. И ситуации, в которые они попадают, узнаваемы. Но автор замечает такие нюансы в переживаниях персонажей, что мы вдруг открываем неожиданные ракурсы в понимании чувств. Полные лиризма философские размышления о любви, верности, счастье никого не оставят равнодушным.
Военный санаторий в Марфино еще хранит очарование русской усадебной жизни. Скульптуры грифонов на берегу по-прежнему манят к себе влюбленных. И медсестре Таисии когда-то пришлось испытать на себе манящую прелесть старинного парка, и ей довелось ждать своего избранника у колоннады ажурного марфинского моста. Но это было так давно! Теперь, когда рабочий стаж начинает пугать больше, чем паспортные данные, укромные беседки, таинственные гроты не место для романтических свиданий, а антураж ее обыденной жизни.
Жизнь с нелюбимым мужем приучила ее быть закрытой и сдержанной. Сумеет ли кто-нибудь разбудить ее чувственность, и настанет ли тот день, когда Наташа вдруг поймет, что она – женщина-зима – наконец-то впустила в свое сердце лето?.. Разглядят ли люди ее глаза – цвета янтаря?..
Говорят, даже богатые иногда плачут. Говорят, даже отпетые мошенники порой попадают впросак. И даже профессиональный сутенер однажды — раз в жизни — способен влюбиться. Вот только если он влюбился в свою «подопечную», вся его жизнь из производственного романа превращается в трагифарс. Особенно если его возлюбленная не собирается отказываться от «любимой работы»…
Чикаго, город Греха — это тот же Дикий Запад, с тем же градусом безумия, только вместо лошадей и шестизарядников здесь предпочитают автомобили и пистолеты-пулеметы Томпсона. Очень скоро сицилийцы поймут, что им не стоит шутить с Бенни Вайтом, человеком с мертвыми глазами и с его верным другом Мусичкой. Бенджамин "Док" Вайт ушел, да здравствует новый Бенджамин Вайт!