Возвращение - [58]

— Сэцуко, ты знаешь, что Томоко намеревается сделать? — начал он повышенным тоном.

— Томоко? О чём это? Я ничего не знаю.

— Это верно? — вновь спросил он, внимательно глядя на лицо жены.

— Ты должно быть всё-таки знаешь. Я не поверю, чтобы такая послушная дочь, как Томоко, могла так поступить, не сказав родителям.

Жестокость в характере Оки в этот раз проявилась с особой силой. В последнее время у него вошло в привычку работать в утренние часы, когда никто его не тревожит, и как раз сегодня он закончил заказанную ему небольшую статью о положении в семье при новой конституции. В ней он утверждал, что основным условием создания новой семьи является уважение её каждого члена к личности друг друга. Закончив статью, Оки почувствовал счастье, что он живёт в таком прекрасном мире, который только что описал. И создание подобного мира доставалось ему легко, ибо он с удовольствием писал о том, как всё должно быть. Сочинения Оки всегда были высокопарными, проблемы в них ставились в мировом масштабе, и они были настолько пронизаны красотой, добром и правдой, что внушали непоколебимое доверие многочисленным читателям, которые жили достаточно далеко для того, чтобы быть знакомым с профессором и знать его личную жизнь. Однако к конкретной семейной проблеме, с которой он сейчас столкнулся, мировые критерии нельзя было применить. Разумеется, небольшие отступления профессора в своей личной жизни от его всеобщих идей отнюдь не препятствовали читателям в таких далёких префектурах, как Нагано или Хиросима, продолжать уважать его образ мышления. Здесь было бы уместно обратить внимание на распространённый феномен, когда читатели книги невольно отождествляют изложенные в ней идеи с самим автором.

Оки не чувствовал ни малейшей необходимости демонстрировать свои принципы у себя дома, и, хотя он проявлял чрезмерную осторожность в своих отношениях с посторонними, здесь, в кругу своей семьи, ничего не сдерживало его проявлять истинные черты его характера.

— Я не знаю, что это за человек, я никогда не встречал его, — сказал Оки, показав жене вырванный из записной книжки листок бумаги. — Может быть, этот Мория и есть отец Томоко?

Сэцуко побледнела, как будто невидимая рука ударила её по лицу, и ей стоило больших усилий удержаться на ногах.

— Похоже, что этот человек, который, как ты сказала, умер, как ни в чём не бывало вернулся в Японию, ибо он может уже не бояться наказания за совершённое им отвратительное преступление. Япония сейчас находится в таком жалком состоянии, что любому нежелательному лицу не может быть отказано в возвращении. Но страна страной, а что принесёт его возвращение нашей семье?

Чтобы не упасть, Сэцуко ухватилась за спинку стула и старалась выдержать безжалостный и неумолимый взгляд мужа, которым он пронизывал её через свои очки. Оки чувствовал, что его высказывания звучат грубо и вульгарно, но он также считал, что его заставили так говорить, и что во всём виновата Сэцуко. Кёго Мория является бывшим мужем Сэцуко, и отсюда следует, что именно она навлекла эти неприятности на его дом.

— Ты долго будешь молчать? — раздражённо прошипел Оки, и затем он взорвался и перешёл на крик, будучи не в состоянии контролировать себя.

— Я предупреждаю тебя, что я так с тобой разговариваю не из-за ревности к этому человеку. Это было бы вульгарно. Так это правда, что ты ничего не знала?

— Абсолютно ничего.

— Значит, Томоко действовала одна?.. Я полагаю, что Мория каким-то способом связался с ней. Я бы предпочёл об этом вообще ничего не говорить, но я должен заботиться о мире в семье. Как мы, по-твоему мнению, должны поступить?

Сэцуко отрицательно покачала головой, показав, что она не знает.

Вдруг Оки вспомнил, что он собирается выставить свою кандидатуру на следующих выборах в палату советников парламента и уже начал подготовку к ним, оповестив о своём желании различные круги, и это опять вывело его из себя. Что произойдёт, если какая-нибудь газета узнает, что бывший муж его жены, совершив позорное преступление, бежал за границу и сейчас после капитуляции вернулся в Японию? Подобная романтическая история несомненно вызовет всеобщий интерес. В газетах появятся фотографии не только Томоко, и его жены. К нему самому будет привлечено неблагоприятное внимание общественности. Разводы и повторные браки сейчас обычное явление, но в данном случае всё выглядит серьёзнее. Его враги с радостью используют этот случай в предвыборной кампании и позаботятся о том, чтобы все знали о скандале в доме Тацудзо Оки, «человека исключительных личных качеств».

Неожиданно силы, казалось, покинули Оки, и он стал задыхаться. Сэцуко бросило в дрожь.

— Теперь я, видимо, должен буду забыть о выборах в палату советников. Если я появлюсь перед общественностью, они меня втопчут в грязь. А я до сих пор был так осторожен, но теперь…

— Я не знаю, как мне просить прощения, — со слезами в голосе причитала Сэцуко, как будто её побили.

— Твои извинения не принесут мне никакой пользы.

Показав своё трусливое нутро, Оки уже был не в состоянии больше гневаться.

— Что собирается делать Томоко? Она что, собирается нас бросить и уйти к этому человеку? Ты не должна позволить ей поступать опрометчиво. В конце концов она мне кое-чем обязана. Я вырастил её, И она должна сознавать свой долг. Ты не должна позволить ей поступать, как ей захочется, без моего разрешения. Тебе это понятно? Это самое важное. Она не должна пытаться встретиться с ним за нашей спиной. Я должен с ней поговорить или это сделаешь ты?