Возвращение немого - [62]

Иль по лицу и горам злата,

Что громоздятся за спиной.

«Мы чем богаты — тем и рады!» -

Там все твердят наперебой.

Иной красив, одет по моде –

Для тех, кто на камзол глядят.

Раздень его — тотчас выходит,

Что он и трус, и негодяй!

Не любят делать это часто,

Но происходит иногда…

Вы по уму других встречайте –

Не ошибётесь никогда!

— Ну, и к чему вы это спели, мастер? — воскликнула Соэль.

— К тому, что любой может ошибиться, если станет судить по первому впечатлению! — ответил менестрель. — Да, говорят, что первые порывы души — самые благородные. Но всё же стоит иногда быть внимательнее. Многие вещи, предметы и явления совсем не такие, как кажутся.

— Вы хотите сказать, что лорд Отирир…не такой?

— Он мог оказаться не таким, моя милая, — мастер поравнялся с девушкой и погладил её по плечу свободной рукой. — Думай о том, что он все-таки лорд, а ты — актриса. В твоих жилах течёт благородная кровь, но смогла бы ты всю жизнь играть эту роль? И что было бы, если бы его мать и другие родственники однажды узнали правду?

задумалась и до самого вечера не проронила ни слова.

Леди Оснирель узнала о том, что замок Бореар снова опустел, тем же вечером — её старший сын вторично ездил к соседям и на сей раз никого там не застал. Эльфы и альфары исчезли, и лишь ветер бродил по осеннему саду, стряхивая с веток последние яблоки. Можно было бы выслать погоню, но леди Оснирель запретила это делать:

— Они поступили, как трусы, лишённые чести и достоинства. Мне жаль, что я ошибалась в Доме Бореар. И я рада, что мы не успели породниться. Но отправляться в погоню — значит, ронять наше собственное достоинство. Значит, признать, что нас волнует мнение тех, кто ниже нас! Эдак, мы скоро начнём и альфаров уважать!

На том и порешили. Прошло несколько дней — и новые заботы настолько увлекли обитателей замка Золотая Звезда и их соседей, что про странного лорда все и думать забыли. Лишь долго ещё у камина обсуждали странное представление, которое было мастерски разыграно на одном из осенних балов труппой странствующих артистов.

Осень — не слишком приятное время для путешествий. С каждым днём холоднее становились ночи, солнце переставало греть и, замерзнув под тонкими одеялами, артисты за день почти не успевали отогреться. Лишь вечерний костёр согревал их.

В лесу с деревьев облетали листья. Несмотря на то, что фургон уже несколько дней двигался на юг, догнать уходящее лето он был не в силах.

А потом зарядили дожди. Серые тяжёлые тучи закрыли небо от края и до края, и из них постоянно то сочилась мелкая противная изморось, то хлестал холодный осенний ливень. Дети Таши простудились, и непрестанно кашляли и чихали. Шмыгала носом и Соэль, а Раэна отказывалась лишний раз взять аккорд — у неё так болело горло, что юная арфистка боялась петь. Тиар попробовал было шутить, что скоро у них в труппе уже двое будут объясняться мимикой и жестами, и в ответ заработал подзатыльник от мастера Неара.

— Зря мы всё-таки уехали из замка, — ворчала иногда себе под нос Таша. — По крайней мере, была бы крыша над головой.

— И соседи, которые смотрят на нас, как на врагов! — возражал ей Даррен. — И у тебя была бы жизнь домашней прислуги!

— Ну и пусть, — запальчиво возражала она. — Зато дети жили бы в тепле и уюте…

— Если тебе так всё равно, какую жизнь вести, что ж ты убежала от своего хозяина?

Впервые за долгое время муж напомнил ей об этом. Альфара обиделась и замолчала надолго. Тем более, что Калонику с каждым днём становилось всё хуже и хуже. У мальчика был сильный жар, его лихорадило и порой начинался бред. Вечерами артисты сидели у костра, прислушиваясь к его тяжёлому дыханию, и тактично старались не замечать, какой раздражительной и плаксивой становится его мать. Днём же из недр фургона то несся несвязный бред, то стоны, то полная тишина, которая нарушалась только всхлипываниями Таши.

— Нам надо где-то переждать непогоду, — как-то на привале шепнула Ниэль мужу. Глава труппы сидел на корточках у костра, глядя на огонь.

— Надо, — хмуро сказал он. — Да только что-то незаметно поблизости чьего-либо жилья!

Эта часть Топазового Острова и впрямь была заселена не густо. Лишь несколько поселений светлых альфаров попалось им на пути. Там артисты смогли приобрести кое-какую провизию, так что сытыми были всегда. Но вот остановиться на несколько дней или недель в этих небольших посёлках было решительно негде. Только что собрали урожай, и даже сараи были заняты добром. Фургон могли разрешить поставить на огородах, а Ташу с детьми разместить в сенях одного из домов, но для остальных места не было. Что до замков, то в эту пору редко, какой лорд устраивает праздники — по традиции, пока не выпал первый снег, все эльфы сидят по домам. Лишь крайняя необходимость заставляет их пускаться в дорогу. Необходимость — и отсутствие своего дома.

— Не понимаю, что мы нашли такого интересного в этом всеми Покровителями забытом месте, — ворчал Янсор на привале, нахохлившись и глядя, как мелкие капельки осеннего унылого дождика падают в стоявший на огне котелок. Сырые дрова горели неохотно, от костра было больше дыма и чада, чем пламени, но расхворавшимся детям Таши требовалось сварить целебный отвар — благо, шиповника в окрестностях росло много. Неплохо было также нацедить по кружечке настойки Раэне и Соэль, вот и пришлось остановиться на привал почти на час раньше обычного, чтобы успеть управиться с делами. Всё равно по раскисшей грязи лошади еле-еле тащили фургон, выбиваясь из сил, а грязи на колеса налипало столько, что оставалось лишь дивиться, как они вообще крутятся. За сегодняшний день фургон застревал уже трижды, и артисты единогласно решили, что с них хватит.