Возвращение на круги… - [2]

Итак, факт остается фактом — большую часть обитателей «Гранд-отеля» составляли женщины, и в патио гостиницы становилось очень весело, когда в тени арок они рассаживались за небольшими квадратными столиками во время ленча и обеда, обсуждая свои матримониальные заботы и потягивая шампанское. Дон Агосто до хрипоты торговался с генералами и полковниками (в армии этого государства было больше генералов, чем полковников), адвокатами, банкирами, торговцами и юными отпрысками лучших семей города, которые приходили сюда взглянуть на эти прекрасные создания. Но идеальный порядок практически недостижим в нашем мире. Всегда что-то не так, и женщины, желавшие избавиться от своих мужей, пребывали в заметно взвинченном состоянии. Порой они буквально не находили себе места. И теперь надо признать, что этот прекрасный маленький город, несмотря на свои очевидные и разнообразные достоинства, страдал некоторым недостатком мест, где можно было бы развлечься. Здесь был всего один кинотеатр, и в нем показывали фильмы, которые проделали длинный путь от своей колыбели в Голливуде. Днем вы еще могли советоваться с адвокатом, полировать ногти, гулять по магазинам, но вечера были невыносимы. Нередко поэтому слышались жалобы, что тридцать дней — срок чересчур долгий, и далеко не одно нетерпеливое юное создание спрашивало у своего адвоката, почему бы не подправить чуть-чуть этот закон, чтобы закончить все дело, скажем, в сорок восемь часов. Вот почему дон Агосто не пожалел средств и пригласил труппу бродячих гватемальцев, игравших на маримбах. В мире нет музыки, которая могла бы действовать столь зажигательно, заставляя нервно подрагивать ноги, и скоро все собиравшиеся в патио стали танцевать. Совершенно очевидно, что двадцать пять прекрасных женщин не могли танцевать лишь с тремя коммивояжерами, но тут пришли на помощь генералы, полковники и, кроме того, юные отпрыски лучших семей города. У них были большие влажные, черные глаза, и танцевали они божественно. Часы летели, дни наступали друг другу на пятки столь стремительно, что месяц проходил прежде, чем вы замечали это, и многие из гостей дона Агосто, прощаясь с ним, признавались, что они с удовольствием остались бы еще. Дон Агосто сиял. Ему правилось радовать людей. Маримбейрос, безусловно, стоили тех денег, что он платил, и его сердце искренне радовалось, когда он видел леди, танцующих с галантными офицерами и молодыми людьми из города. Поскольку дон Агосто был бережлив, он тушил свет на этажах и в коридорах ровно в десять, а галантные офицеры вместе с молодыми людьми из города успешно продолжали совершенствоваться в английском языке.

Одним словом, дела шли весело, словно под перезвон свадебных колоколов, если я могу употребить эту несколько банальную, но довольно точно отражающую положение дел фразу, пока однажды некая мадам Коралли не пришла к заключению, что с нее хватит. То, что одному в радость, другому яд. Она надела свое лучшее платье и отправилась к своей подруге Карменсите. После того как мадам Коралли, не стесняясь в выражениях, изложила цель своего визита, Карменсита позвала горничную и приказала ей сходить за некой Ла Гордой. Дело было настолько серьезное, что они должны были обговорить его все вместе. Ла Горда, женщина солидных размеров, обладающая густыми усиками, скоро присоединилась к ним, и за бутылкой малаги они обсудили создавшееся положение. Результатом встречи было письмо к президенту, в котором содержалась просьба об аудиенции. Новый президент был крепким молодым человеком. Несколько лет назад он работал грузчиком в одной американской фирме и достиг своего сегодняшнего положения благодаря присущему ему красноречию и великолепному умению пользоваться револьвером, когда требовалось поставить точку или подчеркнуть какое-либо утверждение.

Один из секретарей положил перед ним письмо, и президент рассмеялся:

— Что этим трем старым перечницам нужно от меня?

Но по натуре он был человеком хорошим и вполне доступным, к тому же не забывал, что избран народом как представитель народа и для того, чтобы служить народу. Кроме того, в ранней юности несколько месяцев он был у мадам Коралли посыльным. Он попросил секретаря передать, что может принять дам завтра в десять утра.

Они пришли во дворец в назначенный час, и по величественной лестнице их провели в помещение для приемов. Чиновник, сопровождавший их, мягко постучал в двери. Откинулся волчок, откуда выглянул подозрительный глаз. Президент не испытывал никакого желания повторить судьбу своего предшественника — визитеры допускались в кабинет с соблюдением определенных предосторожностей. Чиновник назвал имена прибывших, двери несколько приоткрылись, и три леди протиснулись внутрь. В величественной комнате за маленькими столиками, усердно печатая, сидели несколько секретарей в рубашках с короткими рукавами и с револьверами на каждом бедре. Несколько молодых людей с ружьями, покуривая, возлежали на диванах и читали газеты. Президент, тоже в рубашке с короткими рукавами и револьвером на поясе, стоял, засунув большие пальцы в проймы жилета. Он был высок, строен, обаятелен, и его присутствие облагораживало атмосферу.