Возвращение Мориарти - [10]

Сэл было тридцать с небольшим и жизнь ее отнюдь не баловала. В детстве она познала немало лишений, но честолюбие и неукротимое желание пробиться наверх провели Сэлли Ходжес по далеко не самой гладкой дороге от шлюхи до содержанки. Из этой, последней, роли Сэл выжимала все возможное. Последний ее содержатель был титулованным и невероятно богатым аристократом.

Нелегкое положение содержанки она терпела целых два года и за это время сумела обзавестись материалами — письмами и документами, — с помощью которых могла при необходимости скомпрометировать своего любовника. Когда такой момент настал, Сэл выложила перед несчастным имеющиеся факты и потребовала передать в ее собственность дом, в котором жила, и немалую денежную сумму в обмен на молчание и опасные бумаги. С этого времени дела Сэл пошли в гору, а обретенный дом стал первым из целой сети шикарных борделей. Затем она попала в сферу влияния Джеймса Мориарти, что обеспечило дальнейший рост и процветание ее бизнеса.

Женщина яркой внешности, всегда одетая по последней моде, с роскошными волосами цвета золота, пропорциональной фигурой и богатым на модуляции голосом, она имела лишь один недостаток: в моменты сильного душевного волнения срывалась и переходила на язык своей уже далекой юности. Такой вот срыв случился и в комнате Мориарти, когда Сэл столкнулась лицом к лицу с матерью Мэри Макнил.

— Расселась тут, словно сама никогда не была индюшкой на вертеле, да еще имеешь наглость обзывать меня шлюхой, сучка сухозадая!

— А ты и есть шлюха, Сэл Ходжес. Шлюхой была, шлюхой и останешься. И я не допущу, чтобы моя дочь расхаживала по улице с тобой и твоими потаскухами!

— Думаешь, твоя девка слишком хороша, чтобы зарабатывать по-свойски? Думаешь, она какая-то особенная, да? Так вот, леди Макнил, я тебе глазки-то открою. Твоя Мэри не первый месяц с кавалерами милуется, а мои девочки ее только недавно подобрали…

— Ах ты, лживая стерва!

— Спроси ее сама, лепешка ты коровья.

— Моя Мэри хорошая девочка…

— Такая ж, как мамочка, да? Не думай, что я ничего не помню, Рози Макнил. Уж тебя-то не забыла. Как там тебя матросы называли, а? Похотливая Рози? Да я…

Договорить Сэл не успела, поскольку Рози Макнил сорвалась с места и, пролетев через полкомнаты, подскочила к обидчице с явным намерением попортить смазливое личико. К счастью для обеих, Пейджет и Ли Чоу не дремали и, подоспев к месту схватки, растащили разъяренных, плюющихся и визжащих фурий. Мэри Макнил, симпатичная, темноволосая девушка лет семнадцати, осталась на месте, но лицо ее стало белым, как мел.

— Я требую тишины!

Впервые за весь этот нелегкий день Мориарти повысил голос.

— Здесь вам не пивная и не бордель! Попрошу обеих не забывать, где вы находитесь.

Яблоком раздора была, конечно, Мэри Макнил. До недавнего времени девушка занималась пристойным делом, помогая, по словам матери, владельцу «Семи звезд» на Леман-стрит. Однажды вечером миссис Макнил получила записку, в которой говорилось, что домой Мэри не вернется, а останется с подругами. Рози не понадобилось много времени, чтобы узнать, что «подруги» эти — не кто иные, как девушки Сэл, и что ее дочь обосновалась в одном из известных заведений Вест-Энда. По правде говоря, больше всего мамашу обеспокоил тот факт, что Мэри больше не приносит домой заработанные шиллинги.

— Ладно.

Мориарти вышел из-за стола. Рози Макнил вернулась в кресло под опекой Ли Чоу. Пейджет застыл рядом с тяжело дышавшей Сэл Ходжес. (Взгляд Мориарти задержался на ее волнующейся груди.) Малышка Мэри, бледная и встревоженная, подалась вперед. Мориарти оглядел всех троих.

— Вы только отнимаете у меня время.

Голос его прозвучал мягко, но в нем отчетливо слышалась жесткая нотка.

— Послушай, Рози. Я давно знаю Сэл. Очень давно. И за все это время она только однажды позволила своим девочкам взять кого-то со стороны. Было это в восемьдесят восьмом, не самом лучшем году для шлюх, хотя Потрошитель выбирал жертв только на самом дне, так что девочкам Сэл беспокоиться было не о чем. Мэгги Раттер, так ведь ее звали, Сэл?

— Она и сейчас со мной, Профессор.

— Высокая, рыжеволосая, со смуглой кожей.

Все смотрели на Профессора.

— Мэгги работала сама на себя — на территории Сэл. До того Сэл, если находила доллимоп,[15] на своем участке, просто от нее избавлялась. Сегодня она есть, а завтра — пуфф! — и ее уже нет. Исчезла, как Король-демон в пантомиме. Да, потом она снова появлялась, но уже не там, где работали девочки Сэл. Я в такие дела не вникаю. Я никогда не спрашивал Сэл, как она это делает, но думаю, девке вряд ли нравилось, как с ней обходились.

Он помолчал. Глаза его снова блеснули.

— Потом появилась Мэгги Раттер, и я спросил у Сэл, почему она поступила с ней не так, как с другими. «Профессор, — сказала мне Сэл, — Мэгги была хорошенькая, и я подумала, что ей стоит дать шанс, и предложила место в своей семье». Вы впустую отняли у меня время, потому что, на мой взгляд, нечто подобное случилось и теперь. Я прав, Сэл?

— Правы, Профессор. Так все и было.

— Итак, Рози, твоя драгоценная Мэри, с виду такая тихоня, в свободное от работы в «Семи звездах» время выходила на улицу. Ты не хуже меня знаешь, что Леман-стрит — территория Сэл. Поступай, как знаешь, но я думаю, что тебе стоило бы договориться с Сэл. Будешь получать что-то от заработков Мэри. — Он повернулся к девушке. — Ты, Мэри, придешь завтра сюда в одиннадцать вечера…