Возвращение Колдуньи - [12]

– Ну, пожелай мне удачи. Увидимся после школы… надеюсь.

А Алекс осталась на полу, наедине с неутешительными мыслями, которые так и лезли в голову. Что, если она больше никогда не увидит бабушку и превратится в этакую чудаковатую женщину, обнимающую книги, которая ходит из одной библиотеки в другую? А если она расскажет своим будущим детям о своей связи со сказочным миром, поверят ли они ей?

Тут прозвенел звонок, и Алекс встала. Подобрав с пола «Сборник классических сказок», она решила в последний разочек взглянуть на иллюстрацию с бабушкой, а потом пойти в класс.

Алекс открыла страницу, с которой разговаривала раньше, и – вот чудо! – иллюстрация изменилась до неузнаваемости! Вместо полной женщины с крыльями и короной с рисунка ей тепло улыбалась миниатюрная фея в тёмно-синей сверкающей мантии. Это была её бабушка.

Изумлённая Алекс радостно улыбнулась. Бабушка только что послала ей весточку.

Глава 4 В кабинете у директора

Коннер просидел возле кабинета директора всего десять минут, но тянулись они будто два часа. Он был как на иголках оттого, что не знал, почему его сюда вызвали.

Весь год он учился на удивление хорошо – пожалуй, не так хорошо, как сестра, но в меру своих возможностей. Оценки были вполне приличные, хотя естествознание и математику надо бы подтянуть, – впрочем, не ему одному из класса. С историей он тоже справлялся на ура, разве что иногда забывал, где и когда случилась та или иная революция. Ну и впервые в жизни он с удовольствием выполнял задания по литературе.

И сейчас Коннер был уверен, что ничего не натворил. Так почему же его вызвали? Коннера терзали подозрения, что, возможно, его кто-то подставил. Может, на него свалили вину за граффити на школьных шкафчиках или за золотую рыбку, которую кто-то смыл в унитаз? Ясное дело, Коннер был в восторге от этих проделок, но не он их устроил. Ну а если его не считают виноватым, может быть, директор думает, что он знает зачинщиков и выдаст их? Интересно, а в школе можно потребовать суда и следствия и отказаться отвечать на вопросы. А на адвоката или телефонный звонок он имеет право?

Вдруг дверь в директорский кабинет открылась, и оттуда выбежала заплаканная девочка. Коннер сразу напрягся.

– Мистер Бейли? – послышался из кабинета голос миссис Питерс.

Коннер сглотнул. С тех пор как миссис Питерс была его учительницей в шестом классе, мало что изменилось: он по-прежнему боялся, когда она его вызывала.

Недавно карьера миссис Питерс нежданно-негаданно пошла в гору, хотя она совсем не ждала повышения. Спустя двадцать пять лет преподавания миссис Питерс приняла нелёгкое решение выйти на пенсию. И задумала она это довольно давно. Втайне от учеников миссис Питерс долгие годы хранила в своём столе календарь и вычёркивала дни, оставшиеся до пенсии.

Она часто мечтала о том, какой станет её жизнь после ухода из школы. Она сможет путешествовать по экзотическим странам. Сможет наконец-то отремонтировать в доме всё, до чего уже давно не доходили руки. Сможет разбить небольшой огородик на заднем дворе и выращивать овощи – она даже купила всё, что было для этого нужно. Словом, она подготовилась к уходу целиком и полностью.

Но вот подошли последние недели, когда учительская карьера миссис Питерс должна была вот-вот завершиться, как вдруг ей предложили пост директора школы. И хотя ей очень хотелось уйти на покой и выращивать овощи в огороде, всё же должность директора обещала ей безраздельную власть над неокрепшими детскими умами, а именно это миссис Питерс больше всего нравилось в учительской работе.

Стоит ли говорить, что она без колебаний согласилась занять директорский пост и чувствовала себя в должности руководителя, карающего нарушителей, как рыба в воде. А иногда ей представлялся случай сделать то, что она любила больше всего, поэтому она и вызвала Коннера Бейли в свой кабинет.

– Присаживайтесь, – велела миссис Питерс.

Коннер беспрекословно подчинился и сел напротив неё, чем напомнил себе Бастера, только тот за выполнение команды получал печеньку, а ему это вряд ли светило. Взгляд его блуждал по кабинету, и он заметил, что миссис Питерс украсила его в том же стиле и расцветке, что и свои платья.

– Вы знаете, зачем я вас вызвала? – осведомилась миссис Питерс, даже не взглянув на Коннера. Она просматривала стопку каких-то бумаг.

– Без понятия, – ответил Коннер. Он почти разглядел в отражении очков миссис Питерс бумаги, которые она держала в руках.

– Я хотела поговорить о вашем творчестве на уроках литературы, – проговорила директриса, переведя наконец взгляд на Коннера.

Тут мальчик сообразил, что листы бумаги у неё в руках исписаны его почерком, и запаниковал.

– Это из-за моего сочинения по «Убить пересмешника»? – спросил мальчик. – Ну да, я написал, что самое ужасное в этой книге то, что девочку зовут Глазастик, но я уже разговаривал с мисс Йорк и понял, что можно было написать лучше.

Миссис Питерс сощурилась и осуждающе свела брови; такое уже случалось однажды при Коннере.

– Или это из-за моего реферата по «Скотному двору»? – гадал Коннер. – Ну да, я сказал: «Лучше бы Джордж Оруэлл выбрал такую аллюзию на политику, которая не вызывала бы у меня желание съесть чизбургер с беконом», – но это я не шутил, я правда так думаю.