Возвращение изгнанника - [14]

Географическое положение фермы Каспар представлял себе пока довольно смутно, но он не сомневался, что место это было далеко не безопасным. Разбойники и шайки мародеров наверняка орудовали в этом районе. К счастью, ферма располагалась в отдалении от старого торгового пути — того самого, на который наткнулся Каспар, — и поэтому сюда редко кто-нибудь забредал.

Каспар еще раз потянулся, с удовольствием ощущая силу мыши. За три дня, что ему пришлось обходиться без еды и воды, он сильно похудел, а за последнюю неделю тяжелый труд еще более иссушил его тело. Широкоплечий мужчина, бывший герцог всегда с легкостью носил свой вес, а пищу и вино потреблял только высшего качества. Теперь ему пришлось облачиться в одежду пропавшего без вести Бандамина, потому что его собственная стала ему слишком велика. Не имея в своем распоряжении ни бритвы, ни ножниц, ни зеркала, Каспар махнул рукой на свою когда-то аккуратно подстриженную бородку. Каждое утро, перед тем как зачерпнуть из ведра воды и ополоснуться, он с удивлением глядел на свое отражение: на него смотрело незнакомое лицо, загорелое, бородатое, худое. Прошло всего две недели, как он оказался здесь, — на кого он будет похож через месяц? Каспар не хотел задумываться об этом; в его планы входило научиться у этих людей всему, что они сами знают, и отправиться дальше, так как его будущее заключалось не в фермерстве. И все же иногда он задумывался, как Джойханна справится с хозяйством, когда ему пора будет покидать ее дом.

Джорген старался помогать Каспару, но, как любой мальчишка, часто отвлекался на свои, детские интересы. Хотя он и так делал многое: в его ежедневные обязанности входила дойка коровы, кормление кур, проверка забора на предмет поломки и тому подобные небольшие задачи.

После исчезновения мужа Джойханна взвалила на свои плечи всю работу, какую только смогла, но что-то ей было просто не по силам. Каспар не встречал другого столь же трудолюбивого человека, однако быть в двух местах одновременно физически невозможно. И все же изо дня в день он поражался выносливости этой женщины: она вставала до рассвета и ложилась, уже когда стояла глубокая ночь, борясь за то, чтобы ферма поддерживалась в том же состоянии, в каком была при муже.

Во владениях герцога Оласко трудились сотни фермеров-арендаторов, но он ни разу не задумался над их нелегкой долей, принимая плоды их трудов как должное. Теперь он сам работал на земле и понял, что это такое. Джойханна и Джорген в целом жили гораздо лучше, чем большинство оласконских фермеров, — земля и небольшое стадо находились в их личной собственности, а урожай можно было продать в соседних деревнях. Однако в сравнении с бывшим образом жизни самого Каспара эта семья существовала почти в нищете. Так насколько же тяжелее приходилось фермерам в его родном герцогстве?

«Родное герцогство», — горько думал он. У него отобрали трон, принадлежащий ему по праву, и он либо вернет его, либо погибнет в борьбе за это.

Вернулся с топором Джорген, и Каспар принялся рубить бревно на меньшие куски.

Немного погодя мальчик спросил:

— Почему ты его не расколешь?

— Что?

Джорген ухмыльнулся:

— Я покажу.

Мальчик снова умчался, на этот раз в сарай, и вернулся с металлическим клином. Он упер острие в трещину на бревне, крепко схватился за длинную рукоять двумя руками и скомандовал Каспару, головой указывая на топор:

— Ударь другой стороной.

Каспар развернул топор и увидел, что обух широкий и плоский. Перехватив топорище, он размахнулся и вогнал клин глубоко в древесину. Джорген со смехом оторвал от рукоятки руки и затряс ими:

— Всегда так больно!

Три мощных удара — и с приятным уху треском ствол раскололся надвое.

— Каждый день учишься чему-то новому, надо только быть внимательным, — заметил вслух Каспар.

Мальчик взглянул на него недоуменно:

— Чего?

Оказывается, Каспар заговорил по-оласконски. Как мог, он перевел свои слова на местный язык, и Джорген закивал, соглашаясь.

С клином дело пошло быстрее. Расколотое на несколько частей бревно было гораздо проще нарубить на поленья нужного размера. Каспар с удовольствием совершал одни и те же движения: он обнаружил, что ритмичная работа, хоть и нелегкая, успокаивает.

В последнее время ему стали сниться тревожные сны, полные странных сцен и чувств. Мимолетные образы из прошлых лет, давно забытые, всплывали из глубин памяти и исчезали, оставляя на душе неприятную тяжесть. Самым удивительным в этих снах было то, что в них он видел подробности, которых в реальной жизни не замечал. Он словно со стороны наблюдал за самим собой в разных ситуациях: то он пирует с приближенными, и рядом сидит сестра, то разговаривает с пленником в одной из темниц под цитаделью, то в одиночестве о чем-то думает. Просыпался Каспар с ощущением, будто пережил эти моменты заново, но при этом испытал совсем не те эмоции, которые, как он помнил, испытывал тогда, наяву.

Особенно сильно его поразил сон-воспоминание об одном разговоре с Лесо Вареном, состоявшемся в покоях мага. В помещении стоял невыносимый запах крови и экскрементов; в углу, где работал маг, смешивая и поджигая странные субстанции, воняло еще сильнее. Сам разговор Каспар помнил хорошо, поскольку именно в тот раз Лесо предложил ему убрать всех тех, кто стоял между герцогом Оласко и короной Ролдема. И еще Каспар помнил, что идея показалась ему в высшей степени привлекательной.