Возвращение из отпуска - [19]

Дождавшись, когда мужичок прервется, чтобы сменить электрод, Легин подошел к нему и похлопал по плечу.

Мужичок живо обернулся, подняв маску, но при виде Легина разочарованно пожал плечами и пошел за электродом.

- Эй, уважаемый, - сказал ему в спину Легин.

Мужичок не ответил. Тогда Легин вновь похлопал его по плечу.

- Ы-ы-ы, - с досадой обернулся мужичок и знаками показал, что глухонемой.

Легин покачал головой и пошел прочь.

Ковер становился все грязнее и грязнее. То здесь, то там стояли ведра с засыхающей краской, валялись электроды, огрызки стальных прутьев и уголков. Легин ногой в скафандровом сапоге пнул драную спецовку, валявшуюся на проходе. Коридор вывел его в совсем уж парадный и торжественный тоннель, где белый мрамор был густо отделан золотом. На самом видном месте красовалось слово из трех букв, в рост человека тщательно намалеванное на мраморе пульверизатором. Количество ведер, кистей, мятых газет за пять-шесть прошлых лет и захватанных пустых бутылок достигло критической точки.

Повернув в приемную перед Тронным залом, Легин увидел двух гвардейцев. Автоматически он выдернул пистолет, но гвардейцы не шелохнулись. Легин подошел поближе. Два двухметровых викинга с усами твердо сжимали затянутыми в белую замшу руками вороненые карабины, непреклонно глядя в противоположную стену.

Легин ткнул одного из них пальцем. Манекен чуть качнулся.

В дальнем конце приемной с шумом распахнулись высокие двустворчатые белые с золотом двери. Легин обернулся с пистолетом в руках. Через огромную, слабо освещенную приемную к нему шел мрачный, ехидный Реостат, еще издали воинственно поводя носом.

- Куклы? - осведомился он еще шагов за двадцать.

- Куклы, - ответил Легин, засовывая пистолет в кобуру.

- Да, сынок, странные дела тут творятся, - проговорил Реостат, подходя и щелкая одного из гвардейцев в нос.

- Вы представляете, что мы увидим там? - спросил Легин.

- Слабо, - ответил Реостат, и тут из коридора послышались шаги - со стороны, противоположной той, откуда пришел Легин. Они обернулись. Из-за поворота, как самоходная осадная башня, показался огромный, кряжистый Лестер - уже без скафандра, который был, как львиная шкура у Геракла, накинут ему на плечи, в своих обычных широких штанах и гигантском балахоне.

- Рыжий, ты, шут его всего забери совсем, ты что-нибудь тут понимаешь, в этом кабаке? - заорал он, как только их увидел. - А ты, Легин, сынок?

- Ни шиша мы не понимаем, - зло ответил Реостат. - Похоже, что нас кто-то водит за нос, нас и всю Галактику заодно.

Лестер подошел, откидывая волосы со лба, пожал им руки, ткнул кулаком в твердый бок гвардейца и пробурчал: "безобразие".

И тут тихо скрипнули, приоткрываясь, золотые двери Тронного Зала.

Реостат мягко, как опытная пожилая пантера, отпрыгнул в сторону, вскидывая наизготовку свой страшный скрэчер. Лестер без долгих разговоров выволок из широкой штанины здоровенный обрез охотничьего ружья - Легин впервые увидел, чем вооружен старый Рыцарь. У самого Легина "питон" оказался в руке прежде, чем он успел о нем подумать. Двери открылись.

Из них бочком вышел смущенный Петрович и сказал:

- Ну тихо, тихо, вы чего, я ничего.

Реостат плюнул, с размаху сунул оружие в кобуру и рявкнул:

- Дубина ты, Миша, Господи прости! Вот бы мы из тебя сейчас компот сделали...

- Ну ничего, ничего, - густо проворчал Лестер, опуская свою пушку. - Не нервничай.

- Пойдите, посмотрите, - кивнул Петрович головой на двери. - Прелюбопытное зрелище!

Один за другим они вошли в Тронный Зал Галактического Пантократора.

Каждому человеку в Галактике, кто хоть пару раз в жизни смотрел новости по телевизору, знакомо это помещение. Когда показывают Пантократора, его показывают либо здесь - когда он милостиво принимает послов, зачитывает манифесты и обращения, награждает героев - либо где-нибудь вне Космопорта, когда он совершает путешествия по Империи. За пределы Империи Пантократоры не выезжали лет триста, с тех пор как Роберт VI нанес визит на Землю. А нынешний, Роберт XII, и из Космопорта носа не высовывал со дня восхождения на престол, хотя в бытность свою кронпринцем учился, говорят, на Земле-Большой. Так что телезрители могли видеть его только в этом интерьере. Малиновые портьеры, присобранные на белых с золотом стенах; малиновый с золотом балдахин; сияющий чистым золотом трон с малиновой бархатной подушкой на сиденье...

Сейчас все это освещалось только одной лампочкой под потолком. Вокруг трона на почтительном расстоянии стояли мертвые, обесточенные телекамеры.

- Нравится? - спросил Петрович. - Ни охраны, ничего... Куда ж тут все подевались- то?

Реостат двинулся в обход зала.

- Легин, сынок, - позвал он из темного угла. - Глянь.

Высокая двустворчатая дверь, откуда в телевизионных трансляциях выходил Пантократор, была приоткрыта. Из- за нее пробивался слабый свет.

Все четверо вошли в соседнее помещение.

- Дела, - только и сказал Лестер.

Петрович прошел по комнате, вглядываясь в лица...

Легин подошел к рослой, с волевым румяным лицом кукле Пантократора. Его величество, как и его верные гвардейцы в приемной, твердо и спокойно смотрел на противоположную стену.